Впрочем, кто их знает! Говорю не относительно данного именно случая; но ведь у нас сплошь да рядом бывают разные тайные вещи, о которых большинству неведомо и которые узнаешь как-нибудь случайно.
Я нахожу, что было бы вполне справедливо и заслуженно пользоваться дежурящим в столовой и кухне даровыми обедами, и делать это вполне открыто, а не исподтишка, прикрываясь фразами о бескорыстном служении другим. Служение этим все равно не уничтожилось бы, так как труд их во всяком случае дороже курсового обеда, и уважение наше всегда оставалось бы с ними26.
30/IV. Еще этого недоставало! А между тем это так: голова наша – если не больше всего, то во всяком случае очень сильно – зависит от желудка.
Вчера у меня сделался сильнейший жар (простудилась, верно, провожая маму) и такая головная боль, какой я уже давно не испытывала, и я все время чувствовала какую-то связь между ней и желудком, точно невидимые нити были протянуты от одного к другому. Это было такое же реальное физическое ощущение, как ощущение боли в ушибленном месте или любое мускульное ощущение.
Я не буду распространяться дальше на эту тему, но пусть когда-нибудь кто-нибудь понаблюдает за собой во время головной боли (конечно, это относится не ко всякой; зависимый от желудка – совсем особый род головной боли, похожей на мигрень), это очень любопытно.
Вообще, прислушиваясь иногда к внутренним процессам организма, – а на меня иногда находит желание это делать, – можно иногда заметить и прямо ощутить, опять-таки совершенно физически, такие явления, которые в обычное время нами не замечаются, и даже трудно бывает предположить, чтобы они вообще были доступны самонаблюдению.
Сейчас была у меня Батенина. Она приходила передать приглашение от Шляпкина в Белоостров на 9 мая.
Вот это тоже необычайно симпатичная человеческая черта в Шляпкине и показывает его хорошее отношение к нам. Ну кому другому придет охота звать курсисток к себе, кормить их, возиться с ними, показывать им то интересное, что у него есть! Ведь не одному Шляпкину делают подношения, не у него одного есть друзья среди курсисток, – каждый профессор имеет свой кружок преданных сердец, – а только он один так реагирует на это.
Большое, наверное, удовольствие доставит нам поездка к нему27.
В сумароковской трагедии «Артистона» совершенно шекспировский мотив: во-первых, повеление Федимы умертвить Артистону; во-вторых, признание Гикарна в том, что он ее на самом деле не умертвил, и появление Артистоны в нужный момент28.
1/V. Вовсе не такая это скучная вещь составление карточного каталога, как я думала. Я с удовольствием копаюсь во всех этих старых книгах, расставляю их по шкапам, прочитываю автографы, вводящие иной раз в интимную жизнь отношений различных авторов к Плетневу. Кроме такого интереса работа эта полезна тем, что сразу и довольно широко ознакомляет с литературой, с книжным рынком разных эпох, во внешнем же отношении Нестор Александрович обставил работу мою так удобно, что я не могу ничего лучшего и желать для себя29.
Вот только много недоумений возникает у меня, и как решить их – не знаю: Нестор Александрович говорил одно, а Модзалевский30, к которому он просил обращаться во всех сомнительных случаях, говорит совсем другое.
Мне самой остается только поступать по-третьему, что я и намерена делать.
Распространено мнение, и как-то Шляпкин подтвердил его на одной из своих лекций, что Сумароков, подобно другим нашим начальным драматургам, дал в своих произведениях только сколок с французских ложноклассических трагедий, не внеся в них ничего своего, национального.
