Записки оккупанта - страница 12

Отсутствие идеологических альтернатив и представляющих их международных корпораций определило стирание границ между двумя ведущими партиями. На парламентских выборах правоцентристы и левоцентристы обвиняют друг друга в плагиате избирательных программ. Кроме того, простота, с которой реализуются процессы объединения в рамках правоцентристских и левоцентристских партий, является показателем деидеологизации политической борьбы. В определенной степени это попытка в окончательной форме скопировать американскую модель электорального шоу: в современной Италии основная борьба за власть идет между клонами республиканской и демократической партий – партией «Народ свободы» (правоцентристы) и Демократической партией (левоцентристы). При этом альтернативные партии (коммунисты) не проходят избирательный барьер. Маркетинг – дорогостоящее дело, а за ними нет крупных инвесторов – банков, бизнесменов. В свою очередь, экзотические страны, такие как мексиканский Чьяпас или Венесуэла, не готовы тратить на европейскую политику. Это бремя традиционно брала на себя Москва. Так что избиратель вынужден делать выбор между двумя брендами колы, поскольку кроме газировки ничего другого нет.

Телевизор становится формой жизни большинства, в которой происходит подмена жизни ток-шоу. Созданная Берлускони политическая система – это клонированная для шоу американская идея «все возможно». Если танцовщицы из телешоу становятся министрами, а люди небольшого роста руководят внутренними делами страны, то в итоге каждый лелеет надежду достигнуть по воле случая самого верха. Берлускони, как верховный жрец, являлся его интерпретатором и исполнителем.

Муссолини был необходим в рамках индустриального капитализма (создание материальных ценностей для удовлетворения потребностей), который нуждался в порядке и стабильности. Берлускони предложил систему для потребительского общества, где функция товара состоит не в удовлетворении потребностей, а в создании новых.

В системе, созданной Берлускони, результат не важен – все ждут чуда: приглашения на реалити-шоу или выдвижения в парламент (пропорциональная избирательная система). В этой системе большинство признает и соглашается с тем, что не может и не должно выиграть – это нарушило бы всю игру. В этом плане они напоминают жителей земного рая из «Машины времени» Уэллса или членов жутких культов, смиренно воспринимающих свою обреченность. В ситуации, когда коренное население живет в виртуальном мире «Большого брата» и мечтает попасть на шоу «Кто хочет стать миллионером», на сцену вновь выходят варвары. Они становятся пролетариатом новой системы потребительского общества.

Учителем Гарибальди был Макиавелли: не сумев объединить Италию в революционно-республиканских боях, он поддержал имперский проект с королем Виктором Эммануилом II в роли «государя». До 1859 года Северная Италия, от Милана до Венеции, находилась под властью Австрии. Земли севернее Рима составляли территорию нескольких зависимых от Австрии дукатов. Первым у конкурирующего проекта Австрийской империи была отобрана Ломбардия. Затем, развивая успех, Савойское королевство присоединило дукаты Пармы, Модены и Тосканы. Другим пострадавшим был папа римский, который помимо соответствующего названию должности города управлял широкой полосой земель в Центральной Италии (Умбрия, Лацио, Марке…), также перешедших под контроль Савойской династии. Позднее благодаря наглой, но зато успешной операции Джузеппе Гарибальди было ликвидировано Королевство Обеих Сицилий: Неаполь и Палермо стали частью итальянского проекта. В следующей войне уже австрийцы лишились очередного куска итальянских владений: Венето, Мантуи и Трентино. В результате к трофеям будущего первого итальянского короля Виктора Эммануила II были присоединены Верона, озеро Гарда и Венеция. Наконец, пунктом объединительного/оккупационного тура Джузеппе Гарибальди (правда, успешная попытка прошла уже без него) стал Рим.