Записки пациента - страница 16

В тот раз я поехал опять в горы Таджикистана, чтобы навестить друга, с которым вместе работали и жили прежде. Было жаркое, как всегда солнечное лето, когда на небе полгода ни облачка, а ходить можно только в футболке с коротким рукавом. Мы с Вадимом по случаю встречи очень обильно угощались алкоголем, слушали музыку, лежа на ковре и при открытых окнах.

Ничего удивительного в том, что ночь я не заметил, а открыл глаза, когда солнце уже взошло. Мы спали в тех же позах, в каких наслаждались звуками его стереосистемы, очень хорошей по тем временам.

Всё ничего, но я уснул незаметно и естественно, спал не укрытый, в одних шортах. Но по причине очень тёплого климата я ничуть не озяб. Проблема была в другом, по мне густо ползали мухи. Я испытал чувство острой гадливости, прямо брр, фу, какая гадость. С чувством яростной брезгливости я поразогнал этих жирных летучих созданий, обитавших обычно в мусорных баках в пятидесяти метрах под окном здания.

В тот же день я уехал в столицу Узбекистана, а вечером, в общаге, когда уже стемнело, у меня стало жутко чесаться тело и на месте расчёсов появлялись белые плоские пузыри. Как от ожогов крапивой, собственно это и была крапивница, как я потом узнал.

Эта чесотка сделала меня полубезумным, а поскольку телефонов тогда не было, как и хороших знакомых, то я просто выскочил на улицу, до краёв затопленную знойным воздухом пустыни Каракум, и побежал в поисках спасения по улице, в сторону базара БешАгач. Широкий проспект был тих, лучи фонарей с трудом пробивались через листву раскидистых деревьев, росших вдоль тротуара.

У меня было жуткое состояние, и я бежал по полутёмным, безлюдным улицам почти ночного города ведомый каким-то инстинктом и выискивал пути к спасению. А я чувствовал, что дело идёт к прискорбному финалу. Ведь все поликлиники были закрыты, а найти телефон чтобы вызвать скорую мне даже и не пришло в зачумлённую чесоткой голову, да и не попадались по пути заветные кабинки.

Я как умалишённый пробежал две троллейбусных остановки, как будто облепленный стаей кусачих невидимых муравьёв. Это не передаваемые ощущения, безусловно влиявшие и на психику. Перебежал по мосту речку Чорсу или Бозсу, не помню точно названия, а речки в тех краях с мутной, холодной водой, хранящие прохладу гор, течение довольно быстрое.

Я свернул с главной улицы за базаром и попал в проулок. Подбежал к воротам девятиэтажного корпуса, гонимый весьма неприятным недугом, территория здания была окружена высоким решётчатым кованым забором. Я по характерному виду казённого здания предположил, что это может быть искомое мной учреждение, хотя нигде не было никаких больших надписей, вывесок и прочих указателей.

Вы будете смеяться, но я ни разу не бывавший в этих местах и не спросив никого по дороге, безошибочно прибежал в единственный в республике аллергологический центр. Такое было просто невероятно, но видимо у меня были какие-то способности, либо меня вёл сам бог. Я, наверное, должен был ещё что-то совершить необходимое на этой планете, судьбе было нужно меня спасти. Очень может быть для того, чтобы написать для Вас эти ценные советы и спасти кого-то важного для Фатума.

Дело было вечером, но в больнице меня, прибывшего самоходом и без всяких документов, немедленно приняли, так как почти всё моё тело было покрыто волдырями.

Мне сделали уколы, определили в палату, и я проспал почти целые сутки, лежа сверху одеяла. Лето в Ташкенте очень жаркое, даже на зданиях часто при строительстве устраивались такие бетонные кружевные архитектурные элементы как солнцезащита. Здания из-за этого выглядели причудливо, ажурно и красиво.