Но, в принципе и понятно было, почему Витя предпочел Лешу бригадиром. Это у меня не очень получалось. Особенно дебют вышел не удачным. Мы тогда отправились в Докучаевск, ремонтировать крыши автопарка. А ремонту подлежали три сводчатых крыши, примыкавших друг к другу. Проблема там была в том, что между сводами стояли внутренние сливы, и доломитная пыль с карьера, которая является основным элементом воздуха в Докучаевске и около, забивала их, и вода выбирала более легкие пути вниз. И наша основная задача, состояла в том, что бы между сводами сделать стяжку от центра с уклоном к парапетам, а в парапетах выбить дыры и установить отливы. То есть, заменить внутренние сливы, на внешние. И задача была понятна и исполнима для меня, даже в дебюте. Важности мне, добавляло то, что в моем подчинении было четыре человека, и большое количество техники. Подсыпку и раствор нам привозили и подымали наверх с помощью крана, и в такие моменты, я чувствовал себя настоящим бригадиром, по крыше суетились четыре человека, а внизу работали погрузчик, грузовик, и кран. И всем этим руководил я. Но разбавила это все, и вернула меня в реальность, большая ложка дегтя. Для того что бы меньше подымать центр, мы вырубали возле парапетов старый рубероид, который слоями доходил до пятнадцати сантиметров. И в один из дней, вырубив очередной отрезок рубероида возле парапета, мы ушли на обед, и пока обедали, хлынул ливень. А под вырубленным местом, был склад, а непосредственно под вырубленным местом, стоял ящик с фильтрами. И обилие воды, привело их в полную негодность. Сильно я тогда напереживался, и особенно жгло финансовое беспокойство. Не знаю подробностей, но все как-то обошлось, и меня никаким взысканиям не подвергли.
Так что не удивительно, что Витя предпочел бригадиром Лешу, человека, себя еще, на руководящей производственным процессом, должности, не показавшего, но видимо, подающего большие надежды. Но продолжу.
На улице еще стояли лужи, но крыша уже подсохла и мы приступили к работе с мастикой. Движущийся лифт избавил нас от колебаний, и шланг мирно покоился на бочке. Взяв уже полный бочонок, Леша с Юрой направились наверх, а мне доверили наполнение второго бочонка. Мастика лилась густая и сильно хлюпала, разбрасывая брызги в разные стороны. Я меланхолично наблюдал за этим процессом, когда дверь подъезда открылась, и из него выплыло очаровательное видение, мило мне улыбнулось, и легко перепрыгивая через лужи, скрылось за углом. Какая это была улыбка, и какой она мне показалась многообещающей. Но, спустились мои коллеги и тоже улыбнулись, посмотрев на меня.
– Чего вы лыбитесь? – спросил я.
– А ты посмотри на себя в зеркало.
Я посмотрел в боковое зеркало машины и увидел, что хлюпонье привело к тому, что у меня все лицо было покрыто черными точками, как будто веснушками. Так вот чему улыбалось очаровательное видение. Тем не менее, остаток дня я провел под впечатлением от этой улыбки, а вечером пришел под подъезд в надежде на встречу, а на следующий и в последующие дни, когда во время работы необходимо было спустится вниз, я категорически пресекал чьи либо попытки и спускался сам, да так зачастил, что бригада заподозрила что то неладное. Но все было тщетно и больше мне очаровательное видение не явилось.
Направляясь к подъезду с очередной порцией мастики, навстречу нам вышел мужчина с ротвейлером на поводке. Никогда в жизни я не видел такого затравленного взгляда как у этой собаки. Она буквально боялась сделать лишнее не осторожное движение, чтобы не вызвать гнева своего хозяина. Видимо тот беспощадно ее бил, вымещая на ней всю свою злобу, а судя по звериному взгляду его, злобы этой было с избытком. Еще долго эти два таких разных взгляда стояли перед моими глазами.
