Хорошая была погода с утра. Началу трудового дня ничего не мешало, и мы вышли на работу. Вслед за нами на крышу поднялся мужчина, жилец верхнего этажа и поинтересовался, сколько мы возьмем за ремонт навеса над его балконом. Леша назвал цену, услышав которую, мужчина сильно возмутился тем, что так дорого, хотя совсем было не дорого. Немного повозмущавшись мужчина ушел, а снизу уже сигналил подъехавший Лёня. Леша и Юра пошли вниз, а я чуть задержавшись, пошел позже и у лифта их уже не застал, но был рад этому, поскольку там, вместо надоевших мне рож, стояла молодая, симпатичная наружность. Это была та девушка, которая дала нам ключ от чердака, но в этот раз она выглядела гораздо лучше. Я поздоровался и попытался быть любезным в ожидании лифта, но девушка немного сердито помолчав, возмутилась тем, что мы так дорого берем за ремонт навесов. Она оказалась дочкой того мужчины, который недавно поднимался на крышу. Несмотря на ее сердитый тон, я ухватился за возможность познакомиться, и сказал, что ей гораздо проще будет со мной договориться за цену, и мы условились вечером на прогулке, это обсудить.
Выйдя из подъезда, я увидел отчаянную борьбу моего коллектива с прочно забившимся краном. Надо было наполнять бочонки, но кран, ни в какую не хотел выпускать из бочки мастику. Устав от безрезультатной борьбы, Юра пошел на маленький подвиг, раздевшись до трусов, он полез в бочку и вскоре извлек из крана приличный кусок какой-то дряни, мешавшей движению мастики. Как только Юра спрыгнул на землю, мы стали поливать его водой из баклажек, что бы смыть мастику, чем привлекли немало зрителей, а действие разворачивалось любопытное – посреди двора стоял мужик в трусах и с черными ногами, а трое других поливали его водой. Когда комедия была окончена, и неблагодарный зритель разошелся, мы, за героический поступок, отправили Юру в наряд на кухню, а сами стали наполнять бочонки и подымать их на крышу. Несмотря на то, что за кляксу на первом доме нам так и не перепало, и гораздо большую трудоемкость подъема вручную, решили не рисковать и продолжили подымать мастику лифтом, тем более что площадь крыши была не большой, а перспектива, повиснув на веревках, отмывать стену, не вдохновляла на риск.
Ближе к обеду, Лёня наконец высказал вопрос, который видимо, мучил его давно:
–– Да что это за город такой, почему здесь столько мужиков ходит с накрашенными глазами?
Он никогда не видел шахтеров. Пришлось объяснять ему, что это не туш, а угольная пыль, и что это естественное проявление долгой работы в шахте. Узнав это, Лёня вздохнул с облегчением.
После обеда Юра пошел звонить на почту, и оттуда сразу собирался прийти на крышу, но к концу рабочего дня он так и не появился. Не было его и на квартире. Проявив беспокойство, Леша с Лёней пошли на почту, ну а меня ждала запланированная встреча.
Под вечерней прохладой мы познакомились ближе, девушку звали Таня, и после приятной прогулки, я очарованный ее обаянием, обещал сделать навес просто так, а она в свою очередь уверила, что непременно меня отблагодарит и разочарованным не оставит. Когда я пришел на квартиру, Леша и Лёня уже были там, но вернулись ни с чем, на почте рабочий день давно окончился, и нигде следов Юры обнаружено не было. С утра мы еще раз сходили на почту, и там нам сказали, что вчера действительно приходил в обед мужчина и звонил в Донецк, но он быстро поговорил и ушел. Когда возвращались с почты, я увидел на тропинке одиноко валяющийся кроссовок, и нашел нужным мрачно пошутить, что это все что осталось от Юры и надо вызывать милицию с собакой. Но нас все же беспокоило, не обернется ли его загадочное исчезновение, трагедией.
