Генерал лежал под плетнём, весь в крови, с прилипшими кусками земли, смешанными с кровью. Я потрогал его пульс. Жив! Моей радости не было конца!
– Света! На связь срочно!
– Я тут, господин лейтенант!
– Семёнов жив. Сильно ранен, но жив. Он во дворе деда Игната. Теперь: что ответил штаб фронта?
– Ура! Тогда всё будет хорошо! Штаб ответил, что к нам выезжает бригада из фронтового госпиталя во главе с профессором Аксёновым. Время прибытия через три часа. Противник начал наступление на нашем участке фронта. Приказали сворачивать лагерь. Генерала на первой же машине отправить в тыл.
– Я понял, Света! Спасибо тебе за работу! До связи!
Теперь, когда можно было всё обдумать хорошенько, меня стали обуревать мысли о Маше. Где она? Что с ней? Что за странные слова она сказала про пять минут? С точки зрения обыкновенных людей она не могла знать о грядущем. Но я ведь чувствовал, что она совсем не обычная. У неё чувствовалась огромная внутренняя энергия, которая часто била ключом или даже штормом из неё. И в то же время она была слабой и ранимой девушкой. Осмотрев всё вокруг своим внутренним зрением, я не нашёл её. Но я чувствовал, что она жива. Дальнейший поиск Маши был прерван появившейся подводой. Ею правил мальчик лет десяти.
– Эй, дядя военный, Вам помощь нужна?
– Сынок, как ты вовремя! Мы с тобой сможем перевезти дядю генерала в военный лагерь? – Я немного наклонился, чтобы быть на одном уровне с ребенком.
– Конечно, сможем! Давайте его сюда! На следующей улице много офицеров лежит, но все они мёртвые, никто не уцелел…
Я осторожно переложил генерала с земли на повозку. Генерал даже не застонал.
– А ты уже всю деревню объехал?
– Почти всю. Ещё вон на той улице не был.
– А ты всех в деревне знаешь?
– Ага! Деревня ведь маленькая! У нас все друг друга знают.
– А Машу не встречал нигде?
– Нет, Машу я не видел ни среди живых, ни среди раненых, ни среди убитых, – на другой ответ я и не рассчитывал.
– Твои-то родственники живы?
– Один я теперь остался…
– Как тебя зовут-то, юный спаситель?
– Васяткой все кличут, – мальчишка даже улыбнулся, но улыбка его вышла печальной.
– Знатное имя!
Мне показалось (а может, и нет), что слева вдалеке я увидел фигурку Маши. Присмотрелся получше, но так больше и не увидел никого.
В лагере остатками медперсонала был организован пункт первой помощи. Они помогали раненым тем, что могли сделать в данных условиях: перевязка, уколы, наложение простых швов и шин… К нам подошла медсестра. Осмотрев генерала, она сказала:
– Будет жить. Легко отделался, только несколько царапин.
– Постойте! Так он же весь в крови!
– Это не его кровь. Возможно, у него сотрясение мозга, поэтому не приходит в себя. А в остальном – он здоров!
Эта новость очень обрадовала меня. Я поблагодарил медсестру и хотел перевезти генерала в штаб, когда увидел, что он зашевелился.
– Васятка, давай-ка подвезём его к штабу, и я тебя отпущу.
Около штабной палатки я с помощью нескольких офицеров снял генерала с подводы и занёс его внутрь. Генерал стал потихоньку приходить в себя, открыл глаза.
– Что произошло? Объясните мне, что случилось? – С трудом выговорил он.
– Противник обстрелял деревню. Теперь деревни больше нет. Лагерь тоже был обстрелян, но не так интенсивно, как деревня. По нашим сведениям, противник перешёл в наступление на нашем участке фронта. Они прорвали нашу оборону и продвинулись вглубь почти на сорок километров.
