Мы летели в погоне за искусством…
…Ходили фотографироваться возле киностудии детских и юношеских фильмов имени Горького. Первый раз исполнилось то, что наметила я. Сказала Лене, что попрошу Климова. Мы все плохо умеем обращаться с фотоаппаратом. Тогда Лена ответила, что попросит сама чтобы он нас сфотографировал. Но я припомнила ей недавний розыгрыш в гостинице. Тот, с телефоном. И сказала: «Нет, я». В результате при выходе из автобуса я попросила его нам помочь. «Или, может быть, тебе куда-нибудь надо?»
Он ответил: «Нет, почему же. Я, в принципе, согласен. Мне как раз идти в ту сторону.
…В автобусе Нина сидела со Светой, впереди – Ленка, а сзади – я с сумкой. Ленка попросила показать листы с цитатами из антропологического музея. Я отдала ей листы,
А Климов заинтересовался: «Что это такое? Дайте посмотреть.»
Ленка: «Возьми и пересядь, тогда посмотришь».
«Мне Наташа подаст.».
Передаю ему листы, а Ленка: «Застегни пуговицы на груди».
Нашла время сказать – это у меня на новом болгарском батнике всегда расстегивались две-три верхних пуговицы.
Я нашлась, что сказать: «Молчи, ленинградская гостья».
Двадцать четвёртое марта.
Утром Паша, как только все выходили на крыльцо, сказал Нине:
«Если тебе нужно узнать время, набирай 100. Чтобы больше таких звонков не было, ясно?
Она отвернулась от него. Потом сказала мне: «Вот теперь я сама убедилась в том, какой он. Пока сама не испытаю, никому не поверю.»
…Через четыре года я услышу почти стопроцентно похожую фразу «Пока сама не увидишь своими глазами, никому не верь на слово. Мой тебе совет.» Слова принадлежали Паше. Он говорил их мне и до армии, и после возвращения.
…После завтрака дали полчаса свободного времени. Мы пошли в гостиницу. Нина подошла к прилавку с сувенирами. Там стоял Паша, Я решила подойти. Едва оказалась там, как Нина что-то сказала о матрёшках и тут же купила.
Тут Паша сказал: «У матери день рождения. Не знаю, что выбрать. Она у меня не любит духи. Она любит, когда дарят какой-нибудь сувенир».
«А если ей подарить шкатулочку?»
«Давай посмотрим».
«Вон, смотри, там, где сова на верхней полке, – шкатулка. А вон там – ещё.»
«Давай попросим посмотреть».
Через много лет всё сложится так, что я, увлекаясь собиранием фигурок сов, подарю сову тому самому Вове Кинашу, который так запомнился мне в этой поездке.
И он увезёт её далеко, за полторы тысячи километров…
…Нина звонила Паше – просила подсказать, который час. Вот откуда «маленькая ссора».
…Мы переходим от одного прилавка к другому, и он просит показать эту шкатулку. Она сделана в виде шестиугольника, с коричневым узором. Два рубля тридцать копеек.
«Если бы она у тебя любила духи, можно было бы подарить вот эти»
Я незаметно ушла от прилавка, когда подошла Нина.
Зачем я стояла там? Из-за него.
Нина потом говорила, что он спрашивал у неё о подарке, а когда она ушла, стал спрашивать совета у меня. Зачем я всё разбалтывала ей?
«Наташа, ты не знаешь, нас развезут по магазинам?»
«Я не знаю».
«Нет, конечно. Этот тут Климов слухи распускает. Он у нас вообще такой…
В антропологический всё-таки попали.
Я считала его чуть ли не божеством. А задумывалась ли я о нём как о человеке? Не ищу в нём характер, а вижу только внешность. Может, выдумала разочарование в нём?
Мы с Ниной отправились в аптеку. У входа стоял ОН, с мальчишками. Во мне всё пело. Он говорил со мной! Ему интересно моё мнение о подарке! Кинаш в аптеке – я не хочу на него смотреть. Скорей в автобус! Скорей увидеть его! Я веду себя ужасно. И знаю это за собой.
