– Уважаемые, остальные тоже хотят попить кофе, вы не могли бы освободить кухню? – произнесла она и, окинув присутствующих недобрым взглядом, собралась было выйти, но вдруг обратилась к Глебову: – Александр, вам нехорошо?
– Что вы, у меня все чудесно, – скривился в улыбке Глебов. Моржова недоуменно уставилась на него, но Васильев со словами: «Все, все, мы уже уходим!» выдворил ее в коридор. После чего компания сочла за благо разойтись по рабочим местам.
* * *
– Иваныч, напиши по-быстренькому: что мне в аптеке купить, кроме зубной пасты и щетки? – Тробченко, застегивая куртку, вошел в комнату.
– Денег дать? – Васильев полез за бумажником.
– Потом сочтемся. Саш, ты как?
– Хреново, мутит малость, – Глебов оперся головой об экран компьютера, прикрыв глаза.
– Может, опохмелишься? – Тробченко воровато оглянулся на дверь. – У меня есть. – С этими словами он извлек из внутреннего кармана фляжку: – Коньяк. Настоящий, французский, десять лет выдержки. Хряпнешь?
– Не надо-о! Если я с утра на старые дрожжи стакан приму, – прохрипел Глебов и замахал руками, – то у меня останется только два пути…
– Какие? – насторожился Тробченко.
– Первый – я опьянею.
– А второй?
– Я буду одновременно с Юрой ломиться в то злачное место, которое он на сегодня облюбовал.
– Алексей, а вам в аптеку не пора? – огрызнулся Васильев.
– Уже бегу, а ты, Сашка, как знаешь. Подлечился бы… – вздохнул Леша и, с вожделением посмотрев на фляжку, огорченно убрал ее в карман. – Ну все, я ушел, – с этими словами Тробченко, забрав листок с названием лекарств, покинул офис.
В комнате воцарилась тишина. Глебов усиленно массировал виски, а Васильев мысленно размышлял, кто из них двоих находится в более плачевном состоянии: он или Саша?!
– С кем вчера так отдохнул? – в конце концов поинтересовался он.
– Все те же и там же, – промямлил Глебов, – Макс, Ксения, Марфа, Марат…
– А, герои нашего времени! – усмехнулся Васильев. – Ну, если там был Макс, значит, вас опять потянуло на подвиги, а если и Марфа с Ксенией, то без ночного клуба не обошлось?
– Ну да… – вяло согласился Глебов, – только, кроме них, еще человек тридцать с нашего курса было…
– Ого! Кабак не разнесли?
– Нет, – слабо улыбнулся Александр, – мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!
– А как же ты в офисе-то оказался?
– Я слабо помню, но вроде мы с Максом каких-то барышень с нашего курса провожать поехали…
– А как же Марфа и Ксения – ваши лучшие друзья-подруги?
– Их развозил по домам наш лучший друг Марат. И вот помню, вроде мы с ней долго в подъезде…прощались…
– С кем?! – не понял Васильев и вопросительно уставился на Глебова.
– С кем?! – задумался и Саша, почесав голову. – Ну, с той, кого я провожал…
– А! – усмехнулся Иваныч. – И хорошо попрощались?
– Где? – не понял Глебов.
– В подъезде.
– С кем?
– Ты совсем мозгами уехал? – завелся Васильев. – С девушкой, которую ты домой провожал…
– А!!! Не помню, – задумался Саша.
– Как зовут-то ее, хоть помнишь? – ухмыльнулся Иваныч. – Или тоже проблемы?
– Наташа, – неуверенно произнес Глебов и уставился в потолок, – вроде…
– Ай, молодец!!! – хохотнул Васильев. – Настоящий джентльмен!
– Да ладно тебе, она с параллельного курса, я их не всех знаю, – обиделся собеседник, – наши общественные деятели тоже мне, учудили. Взяли, устроили встречу сокурсников посреди недели, когда всем с утра на работу… я из-за этой работы даже в гостях не остался…хотя мог…мне предлагали остаться, вроде…а я в офис поехал спать, благо до него от дома девушки по прямой на метро. На первой электричке, наверное, ехал, а вот как до офиса дошел и на кухне оказался, ты меня, Юр, не спрашивай, – помнить не помню, а врать не буду…
