Я – как тот осел, между двух стогов сена стоит, решает, с какого начать. Так и не решил. Про семью никаких мыслей. Мысль есть – сына отвезти к родителям на какое-то время. Подумать надо. Время работы истекло, кем я работал на базе, я так и не понял, везде и за всех. Попрощался с друзьями и на корзине – на ПБ «Кавказ». Прежде чем сесть в корзину, мое изобретение, я все тщательно проверил, и когда она плыла между бортами, холодок бегал по спине.
На базе «Кавказ» работал третьим помощником Казаков Виктор, вместе учились в училище. Такой опрятный, в форме, как в училище. Он был комсоргом в роте, учился во второй группе. Добавились важность и уверенное, командирское поведение. Я поселился у него в каюте, на диванчик. «Кавказ» пойдет во Владивосток парадным ходом шесть-семь узлов, старенький паровик. У
Бак – передняя часть палубы (от носа до фок-мачты) или палубы носовой надстройки корабля (судна).
меня весь набор рекомендаций, характеристика с базы и от помполита.
Одно я понял на работе – дома, в семье ни в коем случае нельзя гадить. Так что на «Советском Заполярье» я был примерным мальчиком. На «Кавказе» я не на работе, столько возможностей. Витек меня даже осуждал и пытался учить жизни. За четыре года у нас разные достижения по работе, по жизни тоже. Я ему прочел стихи древнего философа:
Как странно устроен этот мир:
Женщина бежит от человека,
Для которого она – единственная радость
И единственный смысл жизни, бежит и стремится к тому,
Который наслаждается ею между дел, между прочим И в конечном счете не ставит ни во что.
Женщина и судьба. И та, и другая одинаково Неблагодарны и непостоянны. И та и другая Изменяют нам чаще всего.
Мы, мужчины, для того и существуем, чтобы
Укрощать изменчивых женщин, и чтобы бороться С превратностями судьбы
Я, конечно, соглашался с ним, говорил, что он прав. Пили чай и рассуждали о жизни. Да, он действительно был прав во всем. Но он многого не знал. Главное – жизнь сложнее этой морали. Вот только, как прожить, чтобы не было мучительно больно за прожитые годы?
Отдых заканчивался, мы прибыли во Владивосток. Получалось, у Виктора свободное время, и мы решили пойти в кабачок, посидеть по-человечески. Сказал, что я накрываю поляну.
Глава 4. СИ – 20/1
В ресторан «Кавказ» мы зашли вечером. Полуподвальное помещение располагает к чревоугодию, отдыху и общению с противоположным полом. Полумрак. В принципе, все, что хотел – тут уже не чувствуешь присутствия моря, полная расслабуха. Будний день, места есть, сели за свободный столик, у официантки Тамары заказали мясо, салатик из свежих овощей и триста граммов коньяка. Так, для поднятия тонуса, да и самолет утром на Сахалин, до аэропорта добраться надо. Хотя повара на базе очень хорошие, но там общепит, здесь же – особо. Мясо бесподобное, да под свежий салат и пять капель коньячка – бальзам на душу. Лениво разговаривали, смотрели по сторонам. Так незаметно пролетели четыре часа. Тома предлагала еще заказать выпить, мы – нет, кофе пожалуйста. Играла живая музыка, пели мужчина и женщина, все цивильно, мне понравилось. За все это удовольствие я заплатил где-то двадцать пять-тридцать рублей, в 1977 году это считалось шиканули.
Вещи мои были в камере хранения железнодорожного вокзала, до него от «Кавказа» метров восемьсот. Прогуляемся, там и такси возьмем. Вышли на улицу из ресторана, закурил и увидел у кафе Льдинка милицейскую машину, в простонародье воронок, метрах в пятидесяти от нас. «Ну что, Витек, тебе тоже на такси, похоже автобусы не ходят». Обычно у железнодорожного вокзала находятся таксисты, или можно там узнать. Так что двинули. От воронка в нашу сторону шли не спеша два милиционера, старший лейтенант и сержант. У обоих вид не первой свежести и неспортивное сложение. Подошли, недружелюбно:
