Появилась первая седина. Меня, как куль, вытянули из камеры, положили на землю. Господи, как вкусно пахнет земля! Мужчина, что меня вытащил: «Тебе повезло, парень». «Я знаю, спасибо».
Когда машина загорелась, кругом решетки и никак…
Когда горят в отсеке рядом,
И видишь ты, как там горят, А в том отсеке – восемнадцать, А в этом – четверо всего.
И запах мяса, крик и ужас,
Что не спасут… Что, как и те… Но и тогда не дрейфил я, Я знал, что я приду к тебе.
Терял от дыма я сознанье,
И все же верил – нет, не все,
Когда искра от автогена
Прошила корпус, я вздохнул,
Когда под дулом автомата
Загнали снова в воронок, Но и тогда не дрейфил я, Я знал, что я приду к тебе. Был невиновен я, и оправдали, Но слишком много времени ушло. Но я спешил к тебе, родная, Я как дурак к тебе спешил.
Хотя я знал, что болен и без денег, Хотя не помогла ты мне тогда,
А дома ты совсем меня не ждала. Но и тогда не дрейфил я, Я знал, что я верну тебя.
Когда нас бросило на берег,
И корпус от камней трещал,
Когда мы ночью SOS давали,
Спасали судно и себя,
Когда тонул за борт упавший,
Теряя силы, моряка держал…
Но и тогда не дрейфил я,
Я знал, что я приду к тебе
Я спас себя и моряка в придачу, Я выплыл, спасся для тебя.
И я спешил к тебе, родная,
Я как дурак к тебе спешил
А ты меня совсем не ждала,
Ты снова предала меня,
Но и тогда не дрейфил я, Я знал, что я верну тебя.
Ты часто, улыбаясь, говорила,
Что некрасив и болен я,
И как ты хороша, здорова и красива,
Но ты ошиблась, милая моя,
Прошло то время, когда я
Прощал тебя и слепо верил Но и сейчас не верю я, Что я тебе совсем не нужен.
Прошли года, старели мы,
И головы покрыты снегом,
Морщины появились на лице
Как ни проси, я не приду к тебе Я слишком многое тебе отдал,
Здесь море мне винить нельзя.
Тогда ушел я от тебя, Но и сейчас я все же верю, Что будет счастье для меня.
Своим упорством и трудом
Добился я успеха,
Имею лавры и чины,
Хотя смертельно болен,
Но встретил человека я, И сразу ей поверил
Я знаю, не оставишь ты меня,
На все пойдешь, тебя я знаю,
Но поздно, не вернешь меня, Я сердце отдал той девчонке, я полюбил и верю ей. Я отдал ей всего себя,
Хоть некрасив и болен,
Но любит все-таки меня
Я знаю не оставишь ты меня,
На все пойдешь, тебя я знаю…
Фильм был – во время войны, конец войны, женщины из СС вели женщин и их детей в другой лагерь, по пути на ночь загнали в амбар, закрыли на ночь, выставили охрану. Прилетели англичане и начали бомбить по площадям, попали и в амбар, он загорелся. Чтобы спасти женщин и детей – открой, выпусти, перегони в другое место. Для них они не были людьми, ненужный балласт. А вдруг разбегутся, инструкция. Все триста невинных душ сгорели. После войны нашли этих охранниц и судили, получили по двадцать лет за злодейство, за триста невинных душ. Чем же славная милиция отличается от извергов войны СС? СКАЖУ – НИЧЕМ!!! Я так понимаю, этого офицера не судили, он рос по службе и сейчас на заслуженном отдыхе, на пенсии, хорошей пенсии. Этот выродок среди нас,
ПОЧЕМУ?
Подошел ублюдок в офицерской форме, пнул меня ногой, попал в больное бедро, адская боль. «Бегом в машину, время пошло». Нас загнали в следующий воронок и повезли на экспертизу. Остальные остались на дороге, в кювете, у всех были маленькие статьи – хулиганы, пьяницы, карманники, одна мелочь, за что так распорядилась судьба? Мы все-таки попали на прием к психиатрам. Среди нас только один мужичок все время шептал чтото и посмеивался, видимо, не вынес этого. Врачи в годах, с сединой, женщина и мужчина, мне задавали вопросы, показывали какие-то картинки. Я на них смотрю и думаю – не больные ли вы? Может, вас запугали, или до костей циники, и все равно, с каких рук деньги получать? А эти – расходный материал. Я им: «Может хватит? Вы же знаете, через что мы прошли. И есть ли у вас мужество ответить мне, как бы вы поступили, зная, что всех могли спасти, но не стали, упиваясь криками о помощи этих… Сознательно убивали людей, прекрасно зная, что ничего за это быдлу не будет. Вы не тех проверяете, палачей проверяйте. Мы в живых остались случайно».
