– Боже! Кто это? – театрально заломила руки Ксюха. – Я не верю своим глазам!
– Класс! – восхитилась Дашка. – Кира, ты превзошла саму себя!
Моё же лучезарное настроение, при взгляде на подруг, заметно потускнело, потому что выглядели они сказочно, и мне до них не дотянуть. Несмотря на все Кирины таланты, я всё равно осталась на их фоне дурнушкой.
Я, уже было, совсем скисла, но тут появился Леха, начищенный, как медный пятак.
– Жека! Да ты прехорошенькая! – вполне искренне удивился он и даже нежно чмокнул меня в лоб.
– И ты сегодня мил, как никогда, – отпустила я ему сомнительный комплимент.
* * * * *
Этот вечер!
Странный вечер!
Всё осталось, как прежде, и всё же… привкус… странный… предчувствие неизбежности… словно где-то глубоко, на самом дне, пробежала тоненькая трещинка… едва заметная, почти безобидная… почти…
События этого вечера ускользают от меня, словно не желают, чтобы их рассортировали, разложили по полочкам и безжалостно взвесили. Я и сама не хочу этого. С большим удовольствием я бы вычеркнула из памяти всё, что случилось тогда. И не только я.
– Надеюсь, обойдемся без вранья, – пожав губы, предупредила Ксюха. – Не надо ничего сочинять.
Успокойся! Ты ведь не хуже меня знаешь, что ни врать, ни сочинять, ТЕПЕРЬ не получится!
* * * * *
Признаюсь честно, я никогда не бывала на таких шикарных приёмах, а потому немного робела. Все торжества, на которые меня приглашали раньше, проходили или за праздничным столом, заставленным салатами и нарезанной колбасой, или с друзьями в ночных клубах. Сегодня всё было иначе, я ощущала себя светской львицей или кинодивой на голливудской вечеринке.
Ну, может и не дивой, а актрисой второго плана, и не львицей, а львёнком-тинэйджером, но все равно было здорово. Пусть я не была в центре внимания, но зато с интересом наблюдала за всем происходящим. Кстати, я сразу заметила, как Дашка напряжённо улыбалась гостям. Без сомнения ей не нравилось всё это представление.
– Ведь просила же, родителей пригласить только самых близких, – посетовала Дашка. – Откуда наползли эти Викторы Ивановичи и Алевтины Петровны. Неужели они отцу на работе не надоели?
Дашкино недовольство было легко понять. Большинство приглашенных предпочитали крутиться вокруг главы семейства, лишь изредка вспоминая, по какому поводу они приглашены. Лучше бы совсем не вспоминали!
– Ах, Павел Алексеевич, никогда бы не подумала, что у такого молодого мужчины может быть такая взрослая дочь, – томным голосом изрекла какая—то пышная дама, подарив собеседнику влажный взгляд.
Дашка передернула плечами.
– Я думаю, что твои родители хотели, чтобы всё было на высшем уровне, – предположила я.
– Не сомневаюсь. Только причём здесь эти юродивые. Ты заметила, что они целый вечер отцу в глаза заглядывают и лебезят перед ним?
– Да, заметила. Особенно вон тот.
Я кивнула на стоящего поодаль моложавого мужчину со стильной бородкой.
– О-о, – застонала Дашка. – Подвольский! Мерзкий тип!
– А выглядит ничего.
– Жэка, поверь мне, гад ещё тот! Карьеру делает – по головам идёт. Принципов никаких. Женщин вообще ни во что ни ставит.
– Что мальчиков любит?
– Нет. Не в том смысле. Он женщин просто использует для своих целей, а при случае так ославит – только держись!
Словно почувствовав, что мы говорим о нём, Подвольский бросив напоследок пару фраз своему собеседнику, направился к нам.
– Спасайся, кто может! – охнула Дашка и поспешила скрыться в толпе гостей.
