Но я не могу! Я застряла в своих желаниях. Увязла в чувствах. А если пытаюсь поступать разумно, становится ещё хуже.
Даже Т Е П Е Р Ь я не знаю ответов.
* * * * *
Такси, лифт – без проблем.
Макса хватило ещё на пару шагов по площадке, но последние три метра перед квартирой он висел на моих плечах, как подстреленный.
Какой же он тяжелый! Если рухнет, я его не подниму.
Демонстрируя таланты женщины-змеи и атлета тяжеловеса одновременно, я с трудом разыскала ключи в его карманах. Макс ещё пытался стоять на ногах, но, когда он переступил порог, то отключился окончательно. Пока я закрывала дверь, его безвольное обмякшее тело сползло по стене, и, растянувшись поперек коридора, загородило проход.
– Ну, здорово! – растерялась я.– Макс, ты же тяжелее меня килограмм на двадцать. Как я теперь тебя подниму?
Глядя на безмятежно посапывающего Макса, я совершенно не понимала, что с ним делать дальше. Самым разумным было бы оставить его там, где он лежал. Здесь он уже в безопасности, никто его не потревожит, ниже пола он не упадет, опасных предметов поблизости тоже нет, а когда проспится сам встанет. Вероятно, с любым другим пьяницей я бы так и поступила, но Макса оставить на полу я не могу. Вот только хватит ли у меня сил дотащить до кровати?
Собравшись духом, я все-таки решила тащить. Стило мне это больших усилий и немалой изобретательности. Я старалась изо всех сил, и, в конце концов, так растормошила Макса, что он смог прийти в себя ещё на некоторое время. Его мутного сознания хватило только на несколько шагов, и он через минуту опять отключился. Но дело было сделано, и уже достаточно было только легонько подтолкнуть Макса, чтобы он рухнул на постель.
Я перевела дух. Мне осталось только стащить с него ботинки и джинсы, а потом укрыть одеялом. Макс уткнулся в подушку и мирно засопел, как маленький мальчик.
Теперь, когда все сложности с доставкой Макса были позади, все мои тревоги растворились в нахлынувшем потоке нежности. Сбросив туфли, я как была в одежде, прилегла рядом с Максом поверх одеяла и, обняв, прижалась к нему всем телом.
Как же я была счастлива в тот момент!
– Значит всё ради такой ерунды?
Мишель стоял возле окна и удивленно смотрел на постель.
– Что ты понимаешь в этом! – отрезала я.
* * * * *
Совесть! Она, оказывается, у меня есть! И она терзает меня невыносимо! Я не сплю ночами, а если засыпаю, то мечтаю проснуться. Самое противное, что я не знаю, что с этим делать, – вернуть-то ничего нельзя!
А если бы было можно? Вот случилось бы такое чудо – просыпаюсь, а Мишель жив.
Как бы всё тогда повернулось? Смогла бы я пожертвовать собой, своим будущим, своим счастьем, для того, чтобы этот жалкий тип продолжал свою никому не нужную жизнь?
С ужасом и омерзением я должна признаться, что всё равно не вернула бы ему ту злосчастную сумку.
Ни за что не отдала бы!
Всё замкнулось! Я хожу по кругу, и этот путь для меня единственный.
Я осталась в выигрыше – с деньгами и безнаказанна.
Отчего же мне так тошно жить?
* * * * *
Ещё одна такая ночь, и я загнусь. Снится, чёрт знает что! Я просыпаюсь с такой тяжестью в голове, что того и гляди, переломится шея.
Решено! Сегодня вечером я напьюсь! Лучше уж болеть с перепоя, чем от недосыпа.
– Жека, вставай! Ты опоздаешь на занятия!
Вот бы ещё полчасика!
– Жека, ты встала?
– Да, встала.
Хотя точнее сказать, я не встала, а стекла по простыне в тапочки. Сил никаких!
