Он наблюдал за мной, и чем дольше длилось молчание, тем сильнее я нервничала.
Тело у него было крепкое и поджарое, как у атлета, грудь покрывали завитки тёмных волос. Бронзовый загар и практически неощутимый запах дезодоранта, намертво впечатавшийся в меня.
— Уверен, ты можешь нежнее. — Он схватил мою руку. Посмотрел в глаза. — Пуля — это больно, Камила. Я могу показать тебе, насколько. Хочешь? Только учти: я ни разу в жизни не промахивался.
— Перестань мне угрожать. — Я высвободила руку. — Это больше не действует. Я устала от твоих угроз.
Приклеила пластырь и расправила края. Рафаэль меня больше не держал. Только уйти тоже не позволял.
— Сними платье, — сказал он после продлившейся не меньше минуты тишины. — Встань туда, — показал на середину комнаты, — и разденься. Хоть рассмотрю как следует, что подсунул мне твой отец, а то в прошлый раз не удалось.
Раф долил вина и развалился в кресле, широко раздвинув ноги. Я сглотнула. Хорошо помнила, какой он.
— Давай, девочка, разденься. И сделай это качественно. Как хорошая шлюха. — Презрение в голосе и в глазах. — Давай, чёрт тебя дери. Не зли меня.
Камила
Встав, где приказал Раф, я посмотрела на него с не меньшим презрением, чем он на меня. Только, в отличие от Рафа, это было единственным, что я могла сделать.
— Тебе нужно было жениться на стриптизёрше. Я перед чужими мужчинами не раздеваюсь. Хотя… какая тебе разница? Если не разденусь сама, ты разденешь меня силой, да? Ты всегда берёшь, что хочешь, и плевать тебе на то, что хотят другие!
— Верно.
Он ждал, что я, как заправская стриптизёрша, устрою ему приват-танец со всеми вытекающими. А может, ещё чего-то, потому что в голове у него могло быть что угодно. Непредсказуемость пугала, как и темнота его глаз.
— Я жду, Камила, — сказал он обманчиво мягко и сделал приглашающий жест рукой, в которой держал бокал.
Мерзавец!
Платье на мне было длинное, в пол. Я нарочито некрасиво расстегнула застёжку, неотрывно глядя на мужчину, назвать которого мужем язык не поворачивался.
— Чего-то не хватает, не находишь?
С небрежностью хозяина положения он взял пульт. Нажал пару кнопок, и в спальне зазвучала музыка. Откровенная и сексуальная.
— Продолжай.
— И когда ты это придумал? Сидел тут и вынашивал мысли, как бы меня унизить?
— Разве я тебя унижаю? Я хочу посмотреть на свою жену. Имею право.
Рывком я стянула платье и швырнула на пол. Хочет смотреть — пусть смотрит.
Его взгляд остался непроницаемым, как будто ему было всё равно. А у меня поджилки тряслись. Я стояла перед ним в кружевном белье и промокших туфлях с ощущением, что выставлена на продажу на каком-нибудь невольничьем рынке.
— Дальше, — приказал Раф. — Ты большая девочка, Ками. Не мне тебя учить раздеваться.
Одну за другой я сняла туфли, стянула мокрые чулки и, скомкав, запустила прямо в него.
— Свадебный подарок, — сказала с бессильной злостью.
Он поймал их одной рукой и бросил на столик.
Ощущение бессилия стало сильнее, а требовательный взгляд Рафа не оставлял шанса. Сглотнув, я расстегнула бюстгальтер и зажала в руке, перебарывая желание прикрыть грудь.
— Дальше, — потребовал он. — На тебе осталось слишком много.
— Нет.
— Камила, — с нажимом и предупреждением.
— Я сказала — нет!
— Хорошо.
Он взял телефон. Догадка пришла быстро, и всё-таки я надеялась, что ошибаюсь. Держа трубку у уха, Раф рассматривал меня, ощупывал, не прикасаясь. Мне было одновременно холодно и жарко, хотелось спрятаться куда угодно, лишь бы подальше от него.
