– Звони, – скомандовал Соколов.
Матвей поднёс трубку к уху.
Алевтина Шебанкова, открывшая к этому моменту конверт и вытащившая оттуда прямоугольничек чёрного картона с вытисненным на нём кинжальчиком, рукоять которого образовывали буквы СК, услышала звон своего мобильного, достала его из сумочки, с недоумением разглядывая метку «Стопкрима».
– Что за хрень?! Да-а? Алё?
– Мадам Шебанкова, то, что вы держите в руке, – чёрная метка общественной организации «Стопкрим», известной ещё как «чистилище», – сказал Матвей с ледяным равнодушием. – Поскольку вы не только не раскаялись в содеянном – в убийстве женщины и ребёнка, – но даже издеваетесь над ними в своём блоге и не намереваетесь платить компенсацию, вы приговариваетесь к серьёзному наказанию. Это предупреждение первое и последнее. Если вы завтра же не явитесь в органы и не пройдёте правовые процедуры – с вами непременно случится несчастье! То же самое объявлено всем вашим защитникам и подельникам – матери, следователю, прокурору и судье.
– Да что за гадские шуточки?! – разъярилась Алевтина. – Кто звонит?!
– Прислушайтесь, пока не поздно. – Матвей выключил телефон, передал смартфон Соколову.
– Хорошо сказал, – похвалил его Вениамин. – Я бы не сказал лучше.
В кабинке с компанией Шебанковой началось оживление. Молодые люди зашумели, хохот усилился, и в этот момент за стенами «Дота» прогремел взрыв. Стены ресторана вздрогнули, посыпались стёкла ближайших к двери окон. В зале установилась пугливая тишина, даже звучавшая до этого момента музыка стихла, затем все посетители ресторана выскочили из кабинок, бросились к выходу. За ними помчались и собутыльники Шебанковой, крича что-то о «террористах».
– Двинулись, – спокойно сказал Соколов, вставая.
Вышли вместе с испуганными официантами ресторана.
На стоянке перед старинной церковкой горел джип Шебанковой, разбрызгивая огненные капли и смрадные лохмотья дыма. Вокруг него суетились владельцы соседних авто, пытаясь защитить машины от огня и увести их со стоянки. Кто-то кричал, ревели клаксоны автомобилей, проезжавших по улице. Где-то недалеко послышался железный рёв пожарной машины. Однако Матвей отметил, что пострадал только «Порше» Алевтины Шебанковой, и восхитился ювелирной работой взрывников «Стопкрима», сработавших с похвальной точностью.
Поведение спутников Шебанковой было понятно, они испугались показательной акции, а вот её поведение озадачивало. Молодая женщина спокойно стояла в сторонке, смотрела на свою догорающую машину, стоившую немалых денег, и разговаривала по мобильному телефону. Растерянной она не выглядела, зло хмуря тонко подвёденные брови.
– Вряд ли она поймёт предупреждение, – усомнился Матвей, усаживаясь в подъехавший кроссовер.
– Похоже, нам придётся ещё раз приезжать в Курск, – согласился Соколов, устраиваясь рядом на заднем сиденье.
– Надеюсь, вы не собираетесь её… мочить?
– Нет.
– Зачем же передавали чёрную метку?
– В принципе вина этой дамы не тянет на вышку, однако наказание должно быть неотвратимым. Как решит комиссариат. А вот старшие её подельники, по сути освободившие преступницу от справедливого возмездия, виновны больше.
– Вы их…
– Нужны более радикальные меры. – Соколов включил рацию. – Афоня, что у вас?
В Курск приехали двенадцать бойцов оперативной бригады, не считая сопровождавших Соколова оперативников, и все они должны были сделать одно и то же – вручить «спасителям» Шебанковой чёрные метки и провести акции устрашения.
