– Да что же вы смеетесь. Он действительно мой жених, – сказала Альбина.
– Но вот что, – сделал шаг в нашу сторону Карим. – Я живу в доме напротив. И все видел. Поэтому уходите или получите сейчас.
– Не угрожай, – крикнул Борис.
– Буду, – не унимался жених.
И вдруг неожиданно для нас вынул из кармана брюк пистолет.
– Ну что? Как вам такая игрушка?
Вороненый ствол хищно сверкнуло на солнце. Мы слегка попятились.
Борис шепнул:
– Может, уйдем?
– Стыдно?
– Да, ладно тебе.
– Ну, хорошо уговорил.
– Мы тебя достанем, – предупредил Борис.
Наш противник ухмыльнулся. А мы развернулись и пошли прочь.
На одну секунду сам не зная зачем, я обернулся назад, и увидел, что Альбина внимательно глядит нам вслед. Так и не понял, что она хотела этим проницательным взглядом сказать.
Больше я ее не видел.
Сестра Оксана пожаловалась, что дома совсем нет мяса.
– Денег у нас сейчас мало. Может, поедешь к отцу и привезешь хоть немного мяса – попросила она
– Завтра поеду.
Ехать надо до станции Улан-Холл: это Калмыкия. А оттуда на автобусе до поселка Прикумск. Потом еще некоторое время до стоянки чабанов.
Билет на плацкартный вагон не достал. Пришлось довольствоваться общим. Крики, шум, корзины, мешки, баулы. Пожилые женщины толкаются меж собой. Они закутаны в какие-то платки и жакеты. Вид кстати весьма неопрятный. Укутались в жакеты, несмотря на жару. На улице плюс 30.
От этих женщин довольно неприятно пахнет. Я ушел в тамбур. Здесь открыто окно и внутрь помещения приятно врываются свежие струи воздуха. Всю ночь так и не сомкнул глаз. Спать было негде. Народу в вагоне набилось много, и мест не всем хватает.
В Улан – Холл поезд прибыл на следующие сутки в три часа ночи. Я так и просидел все время в тамбуре. Теперь надо ждать автобус, который должен прибыть восемь утра. Ну что же есть возможность хоть немного вздремнуть.
Устроился на одной из скамеек. Но поспать не довелось. В здании автовокзала появились несколько пьяных калмыков. Стали требовать деньги. Однако нас пассажиров человек десять. Решили не уступать им. Увидев, что мы не намерены сдаваться, калмыки ретировались. Но мы держимся вместе: вдруг вернуться.
Тут неожиданно появился участковый и с ним двое в штатском. Тоже калмыки.
Участковый представился:
– Лейтенант Санджиев. Извините товарищи. Этих хулиганов мы уже урезонили. Даже не знаю где они достали водки среди ночи…
Потом милиционер посмотрел на часы и сказал.
– Ваш автобус будет через пятнадцать минут. Желаю удачи.
Мы искренне поблагодарили его.
Наконец приехал к отцу. Я не узнал его. Так сильно похудел он.
Увидев меня, отец немного переволновался. На глазах выступили слезы. Сказал что это от того что давно меня не видел.
– Как ты?
– Ничего. А знаешь, отец поехали домой. Что тебе делать в этих степях. Ведь возраст у тебя.
Отец усмехнулся:
– Не такой уж я пожилой. Всего 62 года. Что мне делать в городе? Не смогу, наверное. И потом как продать овец и корову. Сейчас ничего не покупают. У людей нет денег.
– Ты, ведь устал?
Отец усмехнулся:
– Ныне всем трудно.
– Я у тебя останусь на неделю.
– Оставайся…
В эту же ночь на кошаре произошел переполох. Ночью на отару напали волки. Старший чабан Магомед выскочил из дома с винчестером, и тут же произвел в ночную темень несколько выстрелов. Но волки успели уйти.
Отец и Магомед недоумевали: почему волки пришли летом. Ведь обычно они охотятся на овец зимой. Однако долго над этим голову не ломали.
