— Безусловно борьба за власть всегда имеет место быть. Однако падение сёгуната не произошло бы, будь внутри страны полный порядок и согласие. Ещё вопросы?
Я заметил уже другую студентку, Катерину Мельник. Она явно не питала высоких чувств к милитаристской части истории Японии, зато с большим уважением относилась к культурному наследию. Можно было бы назвать Катерину тем редким исключением среди всего потока, к которой я питал множество противоречивых чувств супротив моей обычной холодности к студентам. Во-первых, исключительный светлый ум делал Катерине определённую честь. Но, во-вторых, увы, к моему раздражению Мельник не в пример большинству девиц прилежно ухаживала за собой. Она была олицетворением ушедшей эпохи женщин, похожих на женщин. А для меня её в меру строгие, в меру сексуальные наряды действовали хуже, чем красная тряпка на быка. Оттого на экзаменах, признаюсь, я придирался к Катерине острее остальных и, бывало, занижал отметки. Никто этому не удивлялся. Мнение насчёт моей персоны в университете складывалось весьма однозначным: «злобный препод» и «душегуб» — ещё самые мягкие прозвища, которыми меня обычно величали за спиной.
— Юрий Александрович, но как тогда можно объяснить высокое развитие японской культуры именно в этот период? Разве экономический кризис не тянет за собой вниз и культуру тоже? Тот же Мацуо Басё расцвёл как раз в период Эдо.
— Так и есть, Катерина, — я отёр тряпкой пальцы от меловых следов, поправил очки и отошёл от университетской доски, встал за кафедру. — Здесь мы имеем дело с типичным случаем классового неравенства, когда богатые богатеют, а бедные — беднеют. И остановить этот процесс, не прибегая к инструментам внешней экономики, практически невозможно. В таком своеобразном культурном вакууме сгустился настоящий концентрат японской самобытности. Но, когда нечто достигает своего пика — а пик есть у всего, даже у творчества, когда нет внешней подпитки — оно начинает неизбежно угасать. Любой процесс созидания зарождается камерно, а затем должен либо расширить свои границы, либо схлопнуться. Невозможно слишком долгое время вариться в одном и том же котле.
— Вы хотите сказать, что эпоха сёгуната в любом случае закончилась бы?
— Всё когда-нибудь заканчивается. В этом плане Японии ещё повезло. Нашёлся новый путь. Пусть травматичный и жертвенный. Тем не менее, развитие продолжилось, также во многом уникальное. Ещё вопросы? Нет? Тогда всем спасибо. До следующей лекции.
Студенчество радостно зашуршало конспектами и канцелярией, укладывая их в рюкзаки и сумки. Я тоже собирался. На сегодня это было моё последнее занятие, и я спешил поскорее убраться из аудитории. Когда я уже собирался идти, Катерина Мельник преградила мне путь.
— Извините, Юрий Александрович…
— Ещё остались вопросы? — не слишком учтиво осведомился я, тональностью голоса давая понять, что не располагаю излишками времени. — Можете записать и задать их в начале следующей лекции.
— Юрий Александрович, я по поводу дипломной работы…
Не глядя на студентку, я подобрал со стола свой портфель и аккуратно просочился в просвет между девичьей фигуркой и столом.
— Я уже говорил вам, Катерина, что максимальное количество желающих на диплом набрано.
— Да, но я хочу именно к вам, — настаивала Мельник, не отступая от меня ни на шаг, пока я снимал пальто с вешалки и одевался.
— Ничем не могу помочь. Извините.
