Я шагнул в коридор и двинулся к лестнице. Катерина буквально наступала на пятки, однако мне удавалось её игнорировать уже не в первый раз. Впрочем, в этот она оказалась как-то особенно решительна.
— Вы можете взять меня в будущем году. Летом, после выпуска вы ведь освободите часть мест.
— Да, и возьму первокурсников. А вам уже давно пора определиться с руководителем и темой.
— С темой я давно определилась…
— Позвольте.
Я быстро обогнул девушку в коридоре, чтобы зайти в туалет. Туда ведь она за мной не последует. Катерина замешкалась, но всё-таки пропустила. Мне пришлось выждать время, рассчитывая, что она сейчас уйдёт. Пяти минут должно хватить, решил я. Но надежда рассыпалась вдребезги, как только я снова очутился в коридоре. Мельник ждала меня, облокотившись спиной на стену, скрестив руки на груди. Зубы мои так и скрипнули от бешенства.
Красивая женщина — это всегда страшно. Красивая и настырная женщина — страшно вдвойне. Мне уже хватало того, что в течение последних двух лет каждый день в аудитории мог в одночасье превратиться для меня в пыточную камеру, если появлялась студентка, хотя бы отдалённо напоминающая Кацуми. Но я научился с этим жить. Научился не реагировать. Ведь и бросить свою работу не было сил — она сделалась мне своеобразным лекарством, где я всё ещё оставался прежней версией себя, полноценным. Но только наполовину. Вторая моя половина лежала в могиле. И иногда что-то или кто-то всковыривал эту рану, словно поворачивая меня лицом к зеркалу, где правая моя сторона, принадлежащая науке и искусству, продолжала свободно делиться знаниями и отдавать их новому поколению студентов, а левая моя сторона гнила заживо и отмирала в одиночестве.
К счастью, Катерина нисколько не походила на Кацуми. Разве что ростом и немного комплекцией — тоже невысокая и почти прозрачная, если бы не дополнительные объёмы в характерных для славянок частях силуэта. Моя супруга и здесь была более сдержанной. И она ни за что бы не позволила себе надоедать мужчине. Мужчина добивается женщину, а не наоборот.
Впрочем, сейчас ведь шла речь не об отношениях мужчины и женщины. А об отношениях преподавателя и студентки. Так что какого бы я ни был пола, Катерине должно бы вести себя скромнее.
— Юрий Александрович, я не хочу показаться грубой…
— Уже кажетесь, — перебил я её.
— Что, простите? — оторопела Мельник.
— Я принимаю ваши извинения, но вынужден повторить — количество студентов с дипломными работами под моим руководством ограничено. На данный момент мест нет.
Я уже огибал здание университета, чтобы добраться до парковки и сесть в автомобиль. Катерина в несколько шагов обогнала меня и встала как вкопанная, заставив тем самым остановиться нас двоих.
— Юрий Александрович, скажите честно, вы не хотите меня брать, потому что я — девушка? — задала она вопрос с вызовом.
— Меня интересует у студентов всего одна часть тела — мозги.
— Почему же тогда среди ваших подопечных только парни?
Я развёл руками:
— Катерина, я был бы рад, чтобы вы стали исключением. Но, увы, не станете. Всего доброго.
Не дожидаясь её реакции, я сел в автомобиль и покинул свою преподавательскую вотчину.
3. Глава 3.
Чёрная табличка с белой надписью «RED» в очередной раз вызвала у меня ироническую улыбку, которая сегодня вдобавок имела ещё и оттенок ностальгии. Нажав кнопку звонка, я прислушался и, конечно, ничего не услышал — слишком хорошая звукоизоляция.
