— Устроит, — развратно улыбнулась Адель, кажется, полностью уверенная в положительном варианте ответа.
У меня же такой уверенности совершенно не было. Снова взяться за верёвки… Я желал этого больше всего на свете, грезил этим. Однако не касался их с тех пор, как одну из них самолично снял с шеи своей жены.
Я не питал иллюзий, будто возвращение дастся мне легко. Будь то с Мией или с любой другой женщиной, я наверняка бы прошёл все стадии гнева, отрицания и принятия. И всё же для меня была принципиальная разница, с кем оставаться один на один в тесной комнате, до кого дотрагиваться, и перед кем открывать космическое пространство безволия. С Мией у нас уже установилась связь, а неизвестная девушка, о которой говорила Адель, даже с учётом всех её прелестей, оставалась мне совершенно чужой. Найду ли я к ней подход, смогу ли разжечь искру между нами, если сам в душе почти погас?
Оставив себе время подумать, я постарался практически сразу забыть о просьбе Домины. Я решу в последний момент, одним рывком, без долгих рассуждений.
4. Глава 4.
1999 г., о. Шикотан
Край Света существует. Последнее пристанище рыжих гор и зелёных равнин, покрытых мелкой порослью и невысокими деревцами, напоминающими бонсай, пролегает километровым узким мостом, который обрывается в бесконечность океана, так и не добравшись до новой земли. Если встать на его краю, прямо у самой кромки на высоте сорока метров от бешено бьющихся волн, можно действительно ощутить себя на границе измерений. Мыс Край Света первым встречает каждый рассвет, раньше всех просыпается, оживляя всё кругом. Полчища рыб в ручьях, реках и заводях. Трескучие криволапые крабы, снующие по камням и уступам. Забавные морские каланы, напоминающие поседевших выдр. Чайки, белохвостые орланы, цапли, пустельга. Необъятное величие и многообразие в одной крохотной миниатюре острова Шикотан.
До дембеля мне оставалось пару месяцев, но за два года безвыездной островной жизни я настолько обвыкся к окружающей данности, что порой забывал, зачем сюда послан. Охранять границы Родины меня сослали вопреки моему желанию, но в итоге и расставаться с Курилами мне уже не хотелось. Почти нетронутая богатейшая природа впервые подарила мне понимание истинного состояния Дзен. Я и раньше грезил Японией, а теперь, находясь на самой её кромке, буквально на пятках страны Восходящего Солнца, я уже не сомневался, что вернусь на прерванную учёбу, чтобы и дальше вникать в удивительный мир Востока.
Армейские будни не очень-то тяготили. Несмотря на то, что погранвойска считаются особо тревожными и опасными, наша служба протекала более чем спокойно. Основные проблемы возникали с браконьерами, причём с обеих границ. Своих мы частенько щадили, с японцами обходись суровее, но тоже почти без эксцессов. Тогда я — молодой, крепкий, двадцатидвухлетный младший лейтенант Маркушев — был фактически первым лицом на заставе в бухте Крабозаводск. Кроме того, среди срочников я выделялся ещё и возрастом, будучи самым взрослым.
С местными жителями контакт был налажен достаточно, чтобы иметь доступ к некоторым не вполне законным для армии довольствам жизни. Особым почтением у всех, разумеется, пользовалась водка или самогон. И я тоже пил наравне со всеми.
В тот вечер количество самогона оказалось изрядно превышено. И в это время одному из местных, очевидно, захотелось немного приключений. Он заприметил «злостных нарушителей», которые всего лишь возвращались с кладбища, находящегося рядом с военной частью, и решил их задержать. Вообще-то, такие визиты были в порядке вещей. Для японцев, родившихся на Шикотане и депортированных после присоединения острова к СССР, существовал особый безвизовый режим. Они имели право время от времени посещать семейные могилы, коих тут осталось много.
