– Да.
– Тогда договорились. Воскресенье, семь часов вечера, «Блу Мист».
– Договорились, – улыбнулась Джейн и быстро пошла к бару. – Вы ещё здесь будете? – обернулась она.
– Нет, поеду. Я оставлю вашему коллеге чаевые за добродушие. Под салфетницей.
– Хорошо, я передам ему. Пока!
– Пока, Джейн!
Быстрое обслуживание, милые улыбки и подсказки, какие блюда стоит заказывать, а какие лучше обойти стороной, ожидали всех клиентов нашей героини в эту смену. Всё-таки счастье – лучший коэффициент к эффективности и энтузиазму. Коэффициент, которым хочется делиться с другими, который не уменьшается, а, наоборот, увеличивается при этом.
*****
В полночь официанты стали заходить на кухню, чтобы покушать. По одному – такое было правило. Кевин нарушил его и отправился трапезничать вместе с Джейн. Ему нужно было больше времени, чтоб повосклицать, порадоваться счастью подруги и дать ей несколько советов, чем то, которое у него было в зале между обслуживаниями клиентов и на быстрых перекурах на улице.
– Достал этот Эд, – возмущался чёрный парень, усаживаясь за стол на кухне и выгружая на него содержимое подноса. – Справятся же втроём, чего упёрся?
Он только что обменялся парой непристойных слов, подкреплённых ещё более непристойными жестами, с барменом.
– Тем более мы с тобой последние дни работаем, – улыбнулся он Джейн.
– Почему это? – спросила та, намотав спагетти на вилку.
Она не выгрузила свои еду и напиток на стол и ела прямо с подноса.
– Да разве ты будешь работать здесь с таким принцем? – продолжал улыбаться Кевин. – Он мне пятьдесят баксов оставил!
Работники и работницы кухни повернули головы в их сторону.
– Пятьдесят? – округлила глаза наша героиня. – Может он не рассмотрел в темноте? Перепутал?
– А может он просто сказочно богатый? – хитро ухмыльнулся афро и впился своими ровными белыми зубами в бургер. – Его одежда и машина подтверждают это, а его молодость и здоровье опровергают твоё предположение о его слепоте.
– Я не говорила, что он слепой…
– Ты сказала, что он не рассмотрел… Ладно, что оденешь в воскресенье?
– У меня есть вечернее платье…
– То зелёное? Которое ты одевала на день рождения Брэда?
– Да.
– Не смей его одевать!
– Почему?
– Потому что тогда это будет твоя последняя встреча с Дональдом.
– Не думаю, что он…
– Я попрошу платье у Лизы. У неё есть одно шикарное, синее. В нём ты будешь настоящей принцессой.
– Да не нужно.
– Нужно, нужно, деточка. Ты должна сразить его раз и навсегда. После этого комбинезона и джинс с футболкой тебе срочно нужна реабилитация. Серьги и ожерелье у Лизы тоже есть. Классные. У неё хороший вкус.
– Может ещё трусики у неё попросить?
– До этого у вас не дойдёт, – махнул рукой парень и резко перестал жевать. – Или ты хочешь позволить ему на первом свидании?
– Нет, конечно.
– Правильно. Держись до третьего. А лучше до пятого. Набирай ценность и важность в его глазах.
Остаток ужина он инструктировал её, как вести себя в ресторане, что заказывать и что нет, как улыбаться, как загадочно смотреть в сторону и быстро переводить искрящийся взгляд на Дональда, когда он обратится к ней, как часто ходить в уборную для проверки лица и причёски, как… В общем, полный инструктаж от того, кто видел и испытал намного больше неё.
– Я запишу тебя к Шону на три часа, – сказал он ей напоследок. – Причёска с меня!
Без Кевина она ни за что не попала бы к Шону – талантливому парикмахеру, визажисту, афроамериканцу и гею в одном лице, – в воскресенье. Обычно к нему записывались хотя бы за неделю. Его болтовня, сование носа в чужие дела и бесцеремонное осуждение всего, что он считал некрасивым и безвкусным, воспринимались, как чудаковатое поведение гения и не напрягали клиентов.
