— Не печалься по этим стенам, – Марта замирает рядом, как и я, осматривает комнату. – Это всего лишь стены, не более того.
— Больше всего я буду скучать по тебе, – разглядываю подругу, стараясь запомнить каждую черточку ее выразительного лица. Зеленые глаза озорно сверкают.
— Не нужно по этому поводу расстраиваться, кто знает, что нас ждет впереди, – ироничная улыбка застывает в уголках ее красивых губ.
Я не спрашиваю, что она имеет в виду, зная, что вопрос останется без ответа. В этом вся Марта. Она может позволить себе промолчать, когда хочет.
— Буду тебя ждать в столице, – обнимаю подругу, она в ответ крепко меня стискивает в своих объятиях.
— Я обязательно приеду, как только смогу, но телефонные звонки никто не отменял, - Марта строго на меня смотрит. Поднимает руку, убирая с моего лица пряди волос. – Знай, я всегда на твоей стороне.
— Даже если я не права? – игриво улыбаясь.
— Даже если ты не права.
Говорят, что судьба предопределена, некоторые утверждают, что ты сценарист своей жизни. Я не знаю, к какому лагерю принадлежу, но в одном уверена точно: все люди вокруг меня неслучайны. Например, Марта. Даже те, кто остались в прошлом, но все еще тревожат душу, так же неслучайны. Например, Назар. Я их буду всегда помнить, надеяться, на встречи с ними, чтобы с кем-то посмеяться, а с кем-то о многом помолчать.
До аэропорта я добираюсь на такси. Марта занята репетициями, остальные хорошие знакомые, которыми обзавелась за два года, на работе. Вылет у меня в обед, поэтому никто не смог. Это и к лучшему. Терпеть не могу долгие проводы.
Когда я уезжала в неизвестность, имея при себе только билет в один конец, меня никто не провожал, никто не встречал. Я весь полет плакала, дрожала от страха, порывалась вернуться. К счастью, самолёт нельзя было остановить, как поезд, нажав стоп-кран, развернуть обратно, как машину на трассе. Я справилась со своими страхами, сумела обжиться в чужой стране и быть по-своему счастливой и довольной. Меня в очередной раз, как и прежде, спасала работа.
Бывали моменты, когда срывалась, кричала от удушающей тоски, плакала несколько ночей подряд, шепча одно имя: Назар. Позже, поработав с психологом, я научилась спокойнее проживать эти приступы.
***
Попивая холодный кофе в зоне ожидания вылета, листаю глянцевый журнал. Со всех сторон слышится шум, гам, плач и крики детей, громкие разговоры, которые перебиваются сообщением из громкоговорителей. Меня это совершенно не раздражает. Научилась абстрагироваться от происходящего вокруг, сконцентрироваться на себе. Иногда поднимаю голову, чтобы оглядеться по сторонам. Поэтому, когда я ловлю на себе пристальный взгляд, на секунду цепенею и пытаюсь понять, что не так. Почему мужчина в приличной одежде, я бы сказала дорогой, смотрит на меня так, будто пытается вспомнить, где мы виделись. Я вот его точно не знаю.
Ему за пятьдесят. Седоволос, но седина ему к лицу. Лицо такое... Утончённое, интеллигентное, даже на расстоянии чувствуется солидность. Это читается не в дорогом костюме, а в самом человеке, то как он себя держит, как смотрит. Не просто дядя из парка, кормящий голубей по выходным, а человек, от которого некоторые люди зависят. Этот мужчина из той же оперы, что и Назар, его брат и отец. Люди власти и больших денег.
Отвожу глаза в сторону, подношу стакан к губам и отпиваю. По-прежнему ощущаю на себе изучающий взгляд. Кто этот мужчина? Почему он на меня смотрит? И почему мне не по себе?
