— А что с твоим случилось? — таращится она. — Вы же не… Тааак, я хочу знать все подробности.
— О господи, ты еще не начинай, — вздыхаю я, закатывая глаза. — Промокло оно, промокло! Там дождь сплошной стеной стоял!
— Сейчас посмотрю, — говорит она. — У папы всегда что-то от поставщиков валяется.
Милана выходит, а я проскальзываю в душ намереваясь простоять там как минимум полчаса. Однако, уже через пять минут за дверью раздается голос Миланы и вопрос можно ли ей войти. Со вздохом разочарования заворачиваюсь в полотенце и открываю ей дверь. Она отдает мне черные трусики с этикеткой:
— Специально не оторвала, чтобы ты не подумала, что я тебе свои трусы подогнала, — смеется она. — Давай одежду в стиралку закину.
Она наклоняется, чтобы поднять с пола мои вещи и застывает разглядывая майку Вадима.
— Это твое? — хмурится она.
— Эм… нет, Вадим одолжил ее мне. У него с собой форма из спортзала была.
— И ты…, — начинает она и словно опомнившись, спрашивает: — А где вы ночевали, Кира?
Ну вот. А я уже успела обрадоваться, что Никита так и не задал мне этот вопрос, а значит я вроде как и не соврала, но и не усугубила еще больше ситуацию с чертовой майкой! Если бы я только знала. что она вызовет такой общественный резонанс, то надела бы свою влажную футболку, даже если бы это грозило мне воспалением легких.
Я ненавижу лгать, но думаю, если бы я была уверена в том, что Вадим будет держать язык за зубами, я бы легко соврала ей. Я-то знаю, что между нами ничего такого не произошло, а вот реакция окружающих какая-то уж слишком странная.
Но Истомину нет смысла обманывать. Кто знает, может уже сейчас он рассказывает другу как согревал меня горячим НЕ чаем и травил байки о поварихе Вере Павловне и гусе Никите, поэтому я пожимаю плечами и напустив в голос равнодушия, отвечаю:
— Там заброшенная турбаза была неподалеку. У нас получилось развести костер и мы грелись, пили простую воду из чашки и представляли, что это чай.
— Бедные, — вздыхает она. — Я не представляю что бы я делала оказавшись в такой ситуации. Всю ночь просидеть на полу… Там хоть стулья были?
— Были табуретки, но мы их спалили. Но вообще, там еще кровать была.
— Кровать? — ее глаза загораются азартным блеском. — Одна? Кира, ты просто обязана рассказать мне все в мельчайших подробностях.
Я протяжно вздыхаю и выдавливаю:
— Да нечего там рассказывать.
С одной стороны, меня, конечно, радует, что она сразу не бежит со своими подозрениями к Никите. Почему-то я была уверена, что если возникнет какая-то спорная ситуация, то она всегда примет его сторону. Все-таки они друзья детства.
Она же ведет себя как настоящая подруга. Уверена, реши я рассказать своей соседке Ксюше эту историю, та бы точно так же выпытывала у меня все детали.
Поэтому я сдаюсь и вкратце пересказываю Милане нашу ночь. О похождениях своих разратных сосков, впрочем, я разумеется, умалчиваю.
В общем, к тому моменту как мы спускаемся вниз, я наконец, успокаиваюсь. Мила хоть и задала мне кучу вопросов, но в итоге даже осталась слегка разочарованной — настолько скучным показался ей мой рассказ. А о скучных рассказах, насколько я знаю, и сплетни распространять неинтересно.
Мы спускаемся к бассейну и я со зверским аппетитом набрасываюсь на еду. Как выяснилось, вечеринку вчера никто не отменял и несмотря на отсутствие именинника, они все отлично провели время.
— Мииил, может, удастся Авиллу еще на денек пригласить? — томно предлагает Яна. — Мы же не можем оставить Истомина без праздника.
