Заратуштра - страница 41

ощетинившемся здании-монстре на самом последнем его уровне с задраенными шлюзами обзора своих владений.

И только упавшие с «неба» не воспринимались шарами как покушенцы на своё Я; айво вменялось в обязанность выносить шары из колодцев-ловушек и катить их в гору по пологим её склонам, острыми выступами которых и сдирался последний оборонительный редут малых несмышлёнышей сих. Даль их судьбы становилась сразу же определённой, – мрачной.

Шары были тяжелы, их внутренний свет был столь интенсивен, что даже пробивавшиеся наружу его толики ослепляли айво, заставляя отводить свой взгляд в отдых темноты дна крутопологих колодцев, и тут же несомый шар с шипением отлетал обратно вниз; их усилия пропадали, «награждаясь» очередным «вниманием» велгр, и казалось, что никому и никогда не суждено докатить шар к лапам раруггов…

Деление общества сатанократии венчалось Верховными жрецами страны аР, или просто – Верховными игвами, а также Великими Диспетчерами. Они, на первый взгляд, были как будто из разных миров, но, воспринимаясь как противоположности, они в полной мере обеспечивали выполнение принципа Инь-Ян; все самые глубокие вопросы философии здесь находили практическое воплощение. Но с точностью до наоборот.

Если жизнь на земле была выстроена в ритме от земли к небу через образы горы

Пищей всем жителям служил гаввах – излучение страданий и боли людей, всех живых земных существ, а также кромешников. Суть была в том, что ангелы человеческого тела, стремительно достигающие мозга и докладывающие ему болью о любом дисбалансе и о всяком внешнем вторжении, и, в частности, об истечении крови, своим движением порождали в первые мгновения этого процесса особо жгучее излучение, пары особой силы, выпадающие здесь фосфоресцирующей росой цвета крови на слезах. Это было деликатесное «Розовое блюдо», которое, казалось, должно было бы подаваться к столу только по праздникам, но здесь всё было наоборот: по «праздникам», в дни особой земной скорби по закончившим свой путь радомыслам, отдавая дань противникам равной силы, игвы, быть может, в единственном случае проявляя благородство, «постились», объедая плесень, которая покрывала фундаменты квазигородов, – это было их скоромное; и тогда на земле наступал антракт в Пьесе вселенской бойни.

Если то, что возвращалось в землю людьми от вкушений, говорило своею отвратительностью вида и запаха о мере приятности вкуса исходных продуктов, то здесь горечь людских страданий перерабатывалась организмами игв в благовонные напёрсточные кучки, запах которых вызывал у них тошноту, но для носа женщин айво был сказочно приятен и притягателен; некоторые из них не могли устоять перед столь «дорогими» для претов подарками и отдавались им в обмен на них, вызывая затем ещё большее отвращение к себе, что влекло только новый прилив «творчества» велгр, над чьими новациями в способах мучений глупых баб потешалась затем вся Подземельная.

У претов не было денег, как, естественно для них, не было и банков; эти «подарки» они оставили земле. Оценкой труда каждого был скрупулёзно учитываемый объём переработанной их мозгами информации и то, что являлось итогом этой обработки; ценился только результат или хоть даже микроскопический шаг на пути к результату. Совершенно невозможно было использовать понятие