– Как пропали?
– Не знаю. Вероятно, я положил их мимо кармана, – Петр взглянул в ее испуганное лицо и продолжил. – Не волнуйся, мы уже внутри, а в зале займем чьи-нибудь места. Просто войдем и сядем на первые попавшиеся.
– Да как же это возможно, Петя? Лучше оповестить служительницу, и она нам поможет. Или подождать, пока все рассядутся, и тогда…
Петр продолжал хмурить брови и укоризненно качать головой, чем приводил спутницу в смятение.
Наконец, прозвенел звонок: зрители двинулись в зал, увлекая за собой наших героев. Петр уверенно пробирался вдоль прохода к шестому ряду, а затем кивнул на два крайних места и сказал пребывающей в растерянности девушке:
– Пожалуй, эти нам подойдут.
Он занял место так уверенно, что Зоя последовала его примеру.
Никто из зрителей не покушался на эти места: толпа обтекала примолкнувшую пару слева и справа, сновали туда-сюда служительницы, готовые помочь тому, кто заплутал в кинозале, словно в темной чаще, а Зое все равно было не по себе.
Петр осторожно взял ее руку в свою – пальчики девушки подрагивали.
Неожиданно ему надоел розыгрыш, и он виновато прошептал ей прямо в ухо:
– Зоя, прости меня, я глупо пошутил, и билеты никуда не пропадали. Вот они.
Он вытащил два синих кусочка бумаги и протянул ей. Она повертела их и взглянула на Петра:
– И мы сидим на своих местах?
– Да.
Некоторое время оба молчали. Наконец, Зоя поинтересовалась:
– Петя, а зачем ты это сделал?
Действительно, зачем? Взбрело в голову, хотелось покрасоваться, продемонстрировать чувство юмора… Молодой человек мог выбрать любую причину, однако он твердо заявил:
– Потому, что ты мне очень нравишься, Зоя, и я хотел произвести на тебя впечатление.
– В духе барона Николаши? – спросила она с иронией.
– Что-то вроде, – потупился он.
Он хотел добавить, что над шуточками барона она охотно смеется, так в чем же дело? Но в этот момент послышался новый звонок, свет погас, а экран загорелся во тьме.
После сеанса они болтали, о чем угодно, не касаясь розыгрыша. Толпа зрителей из синематографа вывалилась на сияющий огнями Невский проспект. Зоя и Петр свернули на Владимирский.
– Ты не торопишься? Может быть, еще погуляем? – предложил Петр.
И они пошли в сторону Пяти Углов.
– Где-то здесь находится поэтический салон, который посещает наш Гриша, – похвастался Петр и, запрокинув вверх голову, посмотрел на освещенные окна. На самом деле он понятия не имел, куда ходит поэт.
– В этом доме? – Зоя тоже запрокинула голову, но все окна были одинаковы – поди, разберись!
– Кажется, в этом.
– Может быть, там, за розовыми занавесками?
Она застыла на месте, держа Петра за руку, а он, улучив момент, поцеловал ее.
Сердце Зои провалилось – как приятно было целоваться с Петром! И все же чей-то смешок издалека подпортил ей настроение. Да и он тоже хорош – целоваться на улице неприлично!
Она и высказалась ему в таком духе.
Петр, будучи смущен не меньше Зои, потупился. Она же ощутила себя хозяйкой положения, поэтому долго и нудно выговаривала юноше о неправильности его поступка, а в конце блистательной речи заметила:
– Да и целоваться ты не умеешь. Поучился бы.
– Поучился? – насторожился он. – Я не ослышался?
Зоя смутилась.
– Ну да, – пролепетала она.
– Идем, я провожу тебя до дома, – резко сказал Петр.
Они вышли на Кузнечный переулок, не говоря ни слова. Зоя пыталась угадать, что чувствует в данный момент ее спутник, но выражение лица Петра было непроницаемым, словно застегнутое на все пуговицы пальто. Возле ворот ее дома он торопливо откланялся и ушел, не оборачиваясь, оставив Зою в растрепанных чувствах.
