– Ни с кем!
– С кем ты проводишь время в деревне? – не поднимая глаз на жену, раздельно повторил свой вопрос северянин.
– Ни с кем…
– Ирина, ты понимаешь, что будет с Петровыми, если ты не начнёшь говорить правду?
– Да что такого я сделала?! Я просто стараюсь себя чем-то занять, Гриша просто мне помогает… Он ничего не нарушает, ничего такого не говорит… Мы лепим снеговиков, катаемся на коньках, выслеживаем куропаток… Боже! – она в отчаянии закрыла лицо руками и заплакала.
– Фёдор?
Ирина смолкла и удивлённо воззрилась на мужа.
– Какой Фёдор? – непонимающе пролепетала она.
– Тот, с которым ты завела дружбу, – Владимир пристально посмотрел ей в глаза.
– Ни с каким Фёдором я ничего не заводила! Я с Гришей подружилась! Федя только один раз сходил с нами на озеро – и всё, – Ирина вытерла слёзы. – Не веришь, спроси у кого хочешь, спроси у Гриши.
– Я-то спрошу, ты об этом не беспокойся.
Сердце Ирины оборвалось.
– Пожалуйста, они тут ни при чём! Ну правда, я ничего плохого не сделала. Просто выходила гулять с Гришей, ты же сам сказал – следи за здоровьем. А что хорошего сидеть в четырёх стенах? Петровы очень хорошие, они отнеслись ко мне с добром, даже свадебный подарок хотят сделать, и о вас они всегда говорят только с уважением… Они ни о чём никогда меня не просили, я сама им надоедала… Гришу я обманула! Я сказала, что ты разрешаешь мне…
– Хорошо, Ирина, – устало оборвал её Владимир. – Я верю тебе, – он откинулся на спинку, – можешь видеться с Гришей. Но кухонные дела брось.
– Я ничего такого… Я брала просто с собой на прогулку немного продуктов, а потом не обедала тут…
– Меня это не волнует – брала и брала. Я достаточно зарабатываю, чтобы не считать крошки, которые роняет моя жена.
– Тогда я не понимаю…
– Ты распустила работниц!
– У них и без меня хватает работы. Подумаешь, на одного человека обслуживать меньше…
Набираясь терпения, Владимир глубоко, всей грудью вздохнул.
– Они стали красть продукты, которые я заказываю для тебя с Юга – он поднялся и прошёл к окошку, – такого в этом доме ещё не было! – обхватив ладонью свою шею, Владимир помассировал её и повернулся к Ирине лицом. – Работницы воруют, но говорят, что это ты уносишь целые мешки в деревню. Как ты думаешь, кто виноват в этом и кто понесёт наказание?
Ирина опустила плечи и голову.
– Ты дала им возможность хитрить и изворачиваться. Позволила не уважать себя. Виновата ты. А понесут наказание они и Петровы.
– Но они ничего не просили и отказывались брать! Я сама… пожалуйста! Пожалуйста, никого не наказывай, я больше не буду!
– В следующий раз думай о последствиях, Ирина. Чтобы не лить слёзы, думай о последствиях своих поступков. Готовить ты больше не будешь – это ясно? Ты не позволишь им смотреть на мою жену свысока! Петровых не тронут. С кухарками я разберусь сам.
– Не наказывай их… Это несправедливо! Они живут здесь, как рабы.
– Рабам не платят.
– У них нет выбора. Они даже уехать отсюда не могут!
– У тебя был выбор, Ирина. Ты могла сказать «нет».
Лицо Ирины побелело и пошло красными пятнами.
– Причём тут это?
– При том, что ты говоришь о себе, а не о них.
– Нет! Я говорю о них! Они живут тут, как рабы. Они не знают другой жизни, не знают, что есть другой мир…
– Какой мир? Твой? Или южан? Многим они отличаются от этого?
– Там люди свободны!
– Свободны? – Владимир рассмеялся и вернулся в кресло. – О, моя наивная глупая девочка, много ты знаешь о несвободе?
