– … и знакомит меня со своей сеструхой, – хохотал Айдар с бокалом в руках. – Там такая лошадь! Породистая! И смотрит на меня, как на пряник…
– Не лошадь, а девушка, – тоном отличницы поправила его Юля.
– Ты, Карпова, как всегда в своём репертуаре, – шутливо-недовольным тоном отозвался Айдар, обнимая девчонок.
– Не Карпова, а Щукина.
– Так и осталась в водном царстве.
Юля, закатив глаза, цокнула и устроилась в центре между Трошковым и Царько. Ирина села с краю, чтобы через час, максимум два незаметно уйти. Ей было не очень комфортно. В чужих шумных компаниях она всегда становилась настороженной и напряжённой. А сейчас ещё ей приходилось бороться с приступом самоедства. Совесть мучила её за то, что она тратит бесценное время на бесполезную встречу, когда дома её ждёт латынь, по которой нужно сдать зачёт за первый курс.
– Ладно, не спорьте, – оборвал дружескую перепалку одноклассников Лёшка Царько, уже лысеющий солидный мужчина. – Девчонки, мы заказали кальян, пиццу, суши. Смотрите, что из напитков будете.
Поддавшись на уговоры Яруллина, Ирина выпила пару коктейлей «Снежная вишня» и наконец избавилась от ощущения безостановочной гонки. Мятный дым кальяна, общее веселье, духота, громкая музыка расслабили её. Припав к спинке диванчика, она слушала застольный трёп одноклассников. Они болтали о работе, детях, отпусках. Ирина видела, что они повзрослели, но при этом совсем не изменились. Всё, что в каждом выпирало ещё в школе, с годами только ярче обозначилось и забронзовело.
– Никитина, не спать! – Айдар потянул её на танцпол.
В это время на сцене выступал Димка Трошков со своей кавер-группой. В зал лилась пронзительно нежная музыка «Вольмы» из старого альбома «Северный ветер». Бессильно уронив голову на плечо однокласснику, Ирина закрыла глаза. На мгновение ей почудилась, что она обнимает совершенно другого человека где-то очень далеко.
– Кажется, я засыпаю… – Ирина часто заморгала, когда загромыхала следующая ритмичная композиция.
– Надо взбодриться, – Яруллин потащил её к бару. – Давай выбирай, я сейчас…
Когда Айдар растворился в толпе, Ирина прислонилась лбом в стойке – её подташнивало. В следующую секунду насмешливый женский голос словно бы толкнул её.
– Привет, Ирина.
– Привет, Илга, – она оторвалась от опоры и устало улыбнулась барменше с яркими зелёными волосами.
– Повторить?
– Нет. Можно воды?
– Воды?
Оцепенев, Ирина потрясённо посмотрела в агатовые глаза барменши. Та подмигнула ей и протянула бутылочку минералки. Ирина не приняла её. Она сползла со стула и поплелась к столику.
– Мне что-то нехорошо… – сказала она ребятам. – Я поеду домой. Ладно?
Все запротестовали.
– Мне правда плохо, – она огляделась, Яруллина нигде не было. – Пусть Айдар не обижается.
Машка Миронова, хлопотливая и заботливая пышка, ставшая уже матерью троих детей, ворчливо вступилась за неё.
– Слушайте, ну плохо человеку. Чего привязались?
– Никитина, ты кому душу продала? – иронично прищурился Царьков. – Вообще не меняешься.
– Да, кстати! Я тоже заметила, – согласилась Юля. – Какой ушла в девятом, такой и осталась. Ты вообще стареешь?
– Да-к нам, вроде, ещё рано стареть, – рассеянно пробормотала Ирина, пытаясь включить разрядившийся телефон. – Маш? – шёпотом обратилась она к Мироновой. – Ты можешь вызвать мне такси? Пожалуйста… – каждую фразу она выговаривала очень тяжело и медленно.
Когда Маша назвала марку машины, номер и цвет, Ирина со всеми попрощалась и, не дождавшись Яруллина, отправилась к выходу. На улице ей стало немного легче. Увидев остановившийся у входа белый «форд», Ирина заползла на заднее сидение.
