А Маша почти паниковала. Миллион раз она пожалела, что согласилась идти к этому треклятому быку, которого нет, а вот иссушенная Галина Александровна вполне существовала и могла ожидать их у любого дерева.
Девочки торопливо шли по тропе, и под ногами тихо шуршала трава. Практически полная луна, как нарочно, спряталась за тучкой, и сад покрылся страшным мраком. Кто-то совершенно отчётливо шёл параллельно одноклассницам, и те интуитивно увеличивали скорость. Но это никак не помогало – незнакомец легко под них подстраивался и не отставал.
Маша не выдержала и взяла Лиду за руку. Вопреки крохотному опасению, что та поднимет шум, Козичева крепко сжала ладонь одноклассницы и не отпустила.
– Девочки, подождите! – поплыл по воздуху ласковый голос Галины Александровны.
– Бежим... – прошептала Иванова и хотела рвануть с места, но Лида почему-то застыла.
– Ты чего? Это же свои.
– Нет, Лида, с ней что-то не то, надо уходить... Быстрее...
– Девочки, добрый вечер!
Худющая фигура оказалась строго на тропе позади одноклассниц. Неподвижная, точно мраморная статуя, холодная, как лёд Антарктиды.
– Вы почему не спите? – спросила секретарь.
– Решили подышать воздухом, – ответила Лида, игнорируя нескончаемые дёргания Маши – та никак не унималась и тянула одноклассницу вперёд.
– Вот и я решила. Можно составить вам кампанию?
– Нет! Мы уже возвращаемся в интернат! – истерично выпалила Иванова.
– Давайте ещё немного прогуляемся, все вместе, – проворковала Галина Александровна и не спеша направилась к ним. – Я никому не расскажу, что вы нарушаете распорядок лагеря!
– Идём, да идём же, умоляю... – едва не плакала Маша, и Лида сдалась. Она не понимала, что происходит, но неожиданная встреча и странный тон секретаря вызвали в девочке неприятные чувства. Она решила поверить однокласснице.
– Извините, но нам пора, – твёрдо заявила Козичева и сошла с тропы, чтобы обогнуть Галину Александровну.
– Нет, не пора, – жёстко ответила женщина.
– Что?..
Но не успела Лида испугаться, как тень юрко метнулась к девочкам, страшно шипя. Маша всё это время готовилась бежать, поэтому успела дёрнуть одноклассницу за руку, и секретарь промазала. Древний ужас, живший в сердце каждого живого существа, погнал девочек сквозь сад. Они с трудом разбирали дорогу, поломали несколько ветвей, оцарапались сами, падали и быстро вставали. Позади них трещали сучья, шипела и стрекотала тень.
– Здесь! – пискнула Лида и потащила Машу в сторону.
Девочки наткнулись на маленькое, но добротно сколоченное строение. Козичева ловко открыла проход, втолкнула туда одноклассницу, прыгнула следом и заперла дверь.
– А-а-у-у-у, де-э-эво-о-чки-и-и! – запел с улицы голос.
– Что теперь? Она же найдёт нас... – тряслась от ужаса Маша.
– Я на засов закрыла... – едва слышно прошептала Лида.
– Хва-а-атит игра-а-ать в пря-а-атки! Выходи-и-ите! – сладко тянула Галина Александровна. – Ах вот вы где.
И всё вокруг неприятно стихло.
Маша обняла Лиду и слепо вылупилась в темноту. Что-то грохнуло по крыше и замерло. В крохотные щели, размером с миллиметр, будто задышало животное. Оно принюхивалось, прилаживалось, точно собиралось просочиться внутрь, но ничего не выходило и через мгновение ласковый голос проговорил:
– Пустите меня в домик, девочки! Вам всё понравится, я обещаю!
Но одноклассницы притихли, только бухали в ушах сердца.
Женщина сползла по стене, постучала по доскам и приблизилась к двери.
