– А куда родители смотрели? – поинтересовалась еще одна девушка. – Нет, я понимаю, мальчик маленький, мама умерла, папа все позволяет, сопли вытирает, в попу целует. Но когда взрослый мужик так себя ведет, это ж не дело.
– Федерико один раз попался отцу, когда в очередной раз довел меня до слез, – вспомнила девушка, – и папа пригрозил, что лишит его наследства. После этого брат стал аккуратнее. А если я жаловалась, то потом от него доставалось еще больше.
– Сволочь, – вынесла вердикт Эстер. – Но ничего, ребята, поможем подруге?
Курс дружно зашумел.
– Ребята, не надо, пожалуйста, – взмолилась Мануэлла. – Мы же только поступили, а он на третьем курсе. Да еще на других знакомства. Они же нам такое устроят, что потом хорошо, если количество конечностей будет совпадать с изначальным.
– Не устроят, не бойся, – успокоил ее Хосе Луис. – Во-первых, мы первыми никогда не начнем с ними конфликтовать. У нас для этого причин нет. А вот постоять за себя или друзей – совсем другое дело. Во-вторых, если они попробуют применить против нас магию, то тут же окажутся за воротами, с документами в одной руке и запрещающим браслетом на другой. А наличие такого браслетика – приговор. Его носителя не возьмут ни на какие приличные должности. Ну, может, где-то на границе место и найдет, там таких много. Но в столице карьеру не сделать.
– В обиду мы тебя не дадим, – присоединилась к брату Мария Хосе. – Но проучить того, кто привык к вседозволенности надо. А дальше все от него самого будет зависеть. Если не оставит тебя в покое, получит браслет. Отстанет, значит не все потеряно.
Мануэлла задумалась. Возможно, не так брат и глуп. Он ушел из таверны, ничем не обратив на себя внимание. Не стал задирать при посторонних. Но что потом? Он может и дальше подставлять ее, хорошо, если по мелочи. Осторожно пакостить, после чего подбрасывать к ней улики. В результате именно ей грозило обзавестись запрещающим браслетом. Для женщины это не так страшно. Можно выгодно выйти замуж и посвятить оставшуюся жизнь воспитанию детей, рукоделию, цветоводству. В общем, вести размеренную жизнь почтенной матроны.
Свои подозрения девушка тут же поспешила озвучить.
– Ты с кем в комнате? – тут же подскочила Эстер. Услышав имя, минуту подумала, потом решила. – Завтра иду к куратору, говорю, что хочу с тобой вместе жить. Меня тоже с девочкой из другой группы поселили. А поменяться в первые дни вроде как разрешают. Ну, в самом крайнем случае ректора попытаемся поймать.
– Слушайте, – неожиданно заговорила еще одна девушка, до того только прислушивавшаяся к разговору, и параллельно что-то обсуждавшая с другой группой ребят, – а что, если Лите сразу к ректору сходить? Не то, чтобы пожаловаться, а попросить защиты. Мол, не успела поступить, а тут такое дело. Не мог же кто-то посторонний так поприветствовать. Как правило, старшим курсам до нас дел особо нет, первые полгода так точно, пока сессия не пройдет, и самые бездарные студенты не отсеются. А с родственником отношения натянутые, вот и опасаюсь пакости с его стороны.
– И как я к нему пойду, если куратор сказала, все вопросы через нее решать? – нахмурилась студентка. – Ты, Сильвия, извини, но я не хочу, чтобы меня на нарушении правил в первые же дни поймали.
– Придумаем, – отмахнулась девушка. – Было бы желание, а способ его осуществить всегда найдется.
Несколько парней после такого заявления не удержались от смеха.
