Сидмон был живым воплощением благородства, а его волосы цвета пшеницы длиной достигали плеч, и всегда выглядели идеально. Глянув на друга Энгус невольно почувствовал себя неряхой.
– Совсем не успел привести себя в порядок, – пожаловался он, стряхивая с плеча невидимую пылинку.
– А это не ты должен быть самым красивым на празднике, – сказал Гейт с улыбкой.
Ближе к вечеру начали собираться гости. Тут и там сновали высокородные горожане, а также леди и лорды, прибывшие из своих замков специально, чтобы поздравить принцессу. Все они непременно были одеты в пестрые наряды из дорогих тканей, с вышивкой из золотых нитей, и инкрустированные драгоценными камнями. А в качестве доказательства своего высокого положения они украсили наряды эмблемами своих домов. Главный камердинер, старик Фо́тис, служивший еще при отце короля Дункана, отдавал приказы слугам и рассаживал гостей по их местам. Несмотря на внешнюю дряхлость Фотис был бодрее любого юноши, умудряясь содержать замок в чистоте и порядке, чем неизменно вызывал у слуг почти благоговейное уважение. Впрочем, и в этот вечер вопреки кажущемуся хаосу, камердинер держал все под свои контролем, продумав каждую минуту праздника до мелочей.
Когда все гости расселись по своим местам, заиграла музыка, и королевский глашатай громогласно провозгласил:
– Приветствуем Его Величество Дункана Третьего из дома Кальденот, короля Галхейма! – В Большой Зал вошел высокий статный мужчина в роскошном жакете с вышитым на груди гербом своего дома. На его плечи была накинута мантия из красного бархата с воротником из белого соболя. Королю было чуть больше сорока лет, но его светлые волосы и густую бороду уже тронула седина. Король сел в высокое кресло с резной позолоченной спинкой, стоящий на помосте во главе стола и кивнул собравшимся гостям.
Вслед за отцом в зал, не дожидаясь объявления, забежал принц Моркант и сел по левую руку от отца. Сделав драматичную паузу, глашатай взял в легкие побольше воздуха и громко проговорил, растягивая слова:
– Приветствуйте виновницу торжества, Ее Высочество, прекрасную принцессу Ма́вис Кальдено́т!
В зал, лучезарно улыбаясь, вошла девушка девятнадцати лет в струящемся платье из розового шелка. Ее темно-русые волосы были убраны в аккуратную прическу, обнажая тонкую шею. В отличие от брата, который был копией короля, принцесса была похожа на мать – покойную королеву Лорейну. Девушка не слыла первой красавицей королевства: у нее были глубоко посаженные глаза и курносый нос. Тем ни менее, одаривая окружающих свой обворожительной улыбкой, она словно распространяла волшебный свет. К тому же принцесса обладала изысканными манерами, а ее доброта располагала к ней людей. Мавис прошла к столу и села по правую руку от отца.
Когда глашатай произнес имя принцессы, Энгус мельком глянул на Сидмона. Тот не сводя глаз следил за принцессой, и поймав ее взгляд, еле заметно улыбнулся.
Сидмон и Мавис любили друг друга, и лишь три человека в королевстве знали об этом – Энгус, Гейт и фрейлина принцессы – Уна. Влюбленные тайно встречались в саду и, прячась среди кустов голубого жасмина, разговаривали обо всем на свете. По словам рыцаря, только с ней он чувствовал себя цельным человеком, и если бы дом Альдерси не разорился, то он осмелился бы попросить у короля руки его дочери. Но судьба распорядилась так, что Сидмон был хоть и благородного происхождения, но все же бедняком, которому нечего предложить принцессе, кроме жалованья королевского гвардейца. Этого было бы достаточно для дочери простого рыцаря, но не для дочери короля.
