Однажды Иосифу Виссарионовичу близкий ему по партийной работе человек сказал:
– Товарищ Сталин, есть предложение, чтобы вам и другим членам правительства на первомайском параде дети выносили цветы.
Сталин подумал: «С одной стороны, хорошо, красиво, а с другой стороны, в цветы можно спрятать взрывное устройство». Потом пыхнул трубкой и сказал:
– Думаю, что политически незрелое решение.
Он даже не стал объяснять, в чём это решение незрелое и почему именно политически. Сказал и сказал.
А через год, когда «близкий» уже сидел в лагерях, Сталин вдруг на заседании Политбюро заявил:
– Есть предложение, не знаю, как вы отнесётесь к нему… А что, если на первомайском параде нам на трибуну Мавзолея дети вынесут цветы и конфеты?
Одним членам Политбюро это предложение понравилось, другим – не очень, а Ворошилов спросил:
– А чьё это предложение?
– Моё, – скромно признался Сталин.
И все сразу согласились, что предложение замечательное, все стали говорить, какой Иосиф Виссарионович гениальный и почему они все вместе до этого не додумались.
– Я полагаю, – произнёс Сталин, – что это будет политически верное решение.
– Да-да, – заговорили все, – именно политическое и именно решение.
Но Сталин на этом не успокоился. На одном из заседаний Политбюро был поставлен вопрос о том, что за дети и каким именно образом они будут выносить цветы.
В основном Сталина волновало, кто ему будет эти цветы выносить. Он подчеркнул:
– Это должна быть девочка, иначе кое-кто из врагов может этот факт истолковать неправильно.
Теперь надо было подумать, какой национальности будет девочка.
– Она, – сказал Сталин, – не должна быть грузинкой, потому что те же враги могут истолковать это как национализм.
С другой стороны, Сталин несколько недолюбливал грузин, остальных он просто не любил, а грузин лишь недолюбливал.
Отказавшись от грузин, Сталин отказался от остальных кавказцев, чтобы грузинам не было обидно.
Сибирь тоже отпадала, чтобы враги не обвинили Сталина в великодержавном шовинизме.
После этого невозможно было заикаться о белорусах и украинцах, чтобы не оскорблять русских.
Оставалась Средняя Азия. Казахи отпали сразу, поскольку Сталин вообще подумывал, а не стереть ли этих казахов с лица земли. Странные они какие-то. Из остальных среднеазиатских республик Сталин запомнил только Узбекистан; Таджикистан, Киргизия и Туркмения как-то выпали из сталинской памяти в тот момент. Сталин предъявлял к этой девочке вполне определённые требования.
Значит, девочка должна быть узбечкой. Она, естественно, должна быть из простой крестьянской семьи декханина. Должна быть отличницей, симпатичной на вид и рекордсменкой.
В лагерь под Ташкентом стали свозить со всего Узбекистана девочек двенадцати лет. Нужную долго найти не удавалось. Либо не отличница, либо в роду были баи, либо некрасивая, либо не узбечка.
Наконец нашли одну умницу, красавицу, отличницу, но не рекордистку.
Её научили собирать хлопок. И через месяц она, по сводкам, собирала столько хлопка, сколько не могли бы собрать два передовых колхоза.
Её звали Мухабат.
В НКВД стали поступать письма, в которых указывалось, что в роду Мухабат были и баи, и басмачи. Когда басмачей стало больше, чем населения Узбекистана, доброжелателей нашли и расстреляли.
