С приближением к Владу я всё больше замедлялась, а Игнат всё сильнее натягивал цепь, зло пыхтя и раздувая ноздри. Видела, в каком он состояние, понимала, что его лучше не бесить, но страх сковывал тело. С трудом подтягивала ноги, пытаясь не упасть и не вызвать в хозяине взрыв гнева.
Немцов сел на вторую половину кожаной громадины и подтянул меня вплотную к ногам, как обычно широко расставленным, когда владелец находился в расслабленном состояние. Мужчины начали одним им понятный разговор о перекрытиях, плотности металла для конструкций, перешли на стоимость акций конкурирующей компании. И всё это время Игнат гладил меня по голове, будто я его любимая собака, а Влад жадно пялился на грудь, гулко глотая виски.
– Твоя псинка, наверное, тоже хочет выпить, – указал стаканом на меня Влад, крутя головой и выискивая посуду. – Это как раз подойдёт.
Губы растянулись в пьяной улыбке, когда он узрел подставку под цветком. Потянулся, выломал поддон от горшка, вытряхнул мелкие комья земли и торопливо протёр рукавом. Тут же плеснул на дно приличную порцию вискаря и, подавшись вперёд, поставил его к моим ногам.
– Пей, – дёрнул за волосы Игнат. – И без рук.
Сгорая от стыда, закипая от ненависти, наклонилась и лизнула противную жидкость, надеясь, что спирт обезвредил грязь в поддоне. Собиралась выпрямиться, но тяжёлая рука схватила за шею и нагнула ещё ниже, впечатывая лицом в миску.
От неожиданности втянула ноздрями виски, подавилась, закашляла, чувствуя, как спирт продирается через носоглотку в кишечник. Сразу стало горячо, обжигающая лава потекла по пищеводу.
– Ещё, – ткнул мыском ботинка Игнат, довольно скалясь над моей неудачей. – Не поднимешь свою морду, пока всё не вылакаешь.
Скотина! С каждым разом он всё искуснее издевался, озвучивая более извращённые приказы. Вытянула губы в трубочку, потихоньку всасывая пойло. Пить, так пить. Почему-то подумала, что нажраться сейчас было бы лучшим вариантом. С пьяной бабой многого не сотворишь.
От усердия закружилась голова. Или от градусов, отравляющих кровь. Доза для меня оказалась не маленькой, особенно, если учесть, что ужин я пропустила. Оторвавшись от миски, бесполезно переводила помутневший взгляд по предметам мебели. Во рту стояла вязкая горечь, мозг приятно затягивался в туман, по позвоночнику заструилась умиротворённая слабость.
– Чего расползлась? – напомнил о себе Игнат, ухмыляясь и расстёгивая ремень. – Отрабатывай давай.
Странно, вместе с алкогольной эйфорией внутри поселилось безразличие и опустошение. Было наплевать, есть ли здесь свидетели моего позора или нет. Протянула руку, расстёгивая ширинку, оттянула трусы, ловя ладонью выпрыгнувший член.
Закрыла глаза, чтобы уйти от действительности, придвинулась, размещаясь между ног. Накрыла губами головку, почувствовав и там запах дешёвых духов. На мгновение стало противно до тошноты, но я проглотила образовавшийся от неприятия ком и насадилась на ствол чуть глубже.
– Языком, сучка, работай, – прикрикнул Игнат, вцепляясь в волосы и насаживая на себя. – Мне нужен качественный отсос, а не вялое сосание леденца.
Поперхнулась от резкого внедрения в горло, оттолкнулась от коленей, чтобы вдохнуть порцию кислорода. Поспешила скорее снова взять в рот, пока Немцов не решил научить искусству глубокого, горлового минета. Отрешённо вбирала, посасывала, крутила языком, стараясь быстрее довести до разрядки.
