До конца декабря оставалось всего десять дней – дольше искать не имело никакого смысла: затишье до и после весеннего фестиваля сводило любые шансы в ближайшие пару месяцев на нет. Эми вычеркнула последний отель из списка. Она дала себе время до нового года, а оно стремительно утекало сквозь пальцы.
Ей придется вернуться домой. Туда, где ее никто не ждет. Эта мысль пугала – Эмили снова и снова откладывала решение на потом, но пришла пора взглянуть правде в глаза: она не справилась. Крис молчала и ни разу не упрекнула ее в том, что «можешь пожить у меня» затянулось слишком надолго. Но Эми ощущала напряжение между ними. Подруга все реже и реже общалась с ней по вечерам, после работы: они перекидывались парой слов и расходились по углам. Чувствуя себя виноватой, Эмили старалась хоть как-то наладить отношения: готовила завтраки и ужины, убиралась в квартире и, пока были деньги, угощала Кристин в баре. Но, несмотря на все усилия, дружба, выстроенная годами, рассыпалась на глазах.
Стоило признать, что это конец: и отношениям, и карьере, и жизни в Китае.
Тем удивительнее вечером было найти в почте, куда Эми редко заглядывала – все переписки велись в Вичате, местном мессенджере – письмо с предложением о работе. На всякий случай перепроверила дату: вдруг его отправили еще до ее увольнения. Но нет – письмо она получила всего пару недель назад. Все внутри у нее замерло, сжалось пружиной. Неужели? Неужели это шанс, который ей так нужен?
Эмили внимательно перечитала приглашение: оно не было похоже на спам или рассылки мошенников. Грамотно составленное, по всем канонам делового этикета, оно заставляло сердце биться так, будто являлось как минимум признанием в любви, а то и вовсе предложением руки и сердца.
Дрожащими от волнения руками Эми забила в поисковик название отеля. И… ничего не нашла. Ни в китайском Байду, ни в привычном ей Гугле. Ни-че-го. Пусто.
Она отложила в сторону телефон и прикрыла глаза ладонями, зарывшись пальцами в волосы, снова темно-русые: Эмили перестала их красить в блонд почти сразу после увольнения – лишь вернула родной цвет и обрезала длину до плеч.
Спустя несколько минут она вскинулась и, словно утопающий, хватающийся за соломинку, нашла взглядом контакты, указанные в письме. А затем с жалобным стоном откинулась спиной на матрас, уставившись в потолок. Адрес? Серьезно? Неужели кто-то еще пользуется обыкновенной, не электронной, почтой для решения таких вопросов?
Эми вызвала курьера службы доставки, а сама до его прихода быстро накорябала от руки сопроводительное письмо, приложив к нему печатную копию резюме. Если бы кто-то спросил сейчас, зачем она это сделала, Эмили скорее всего не смогла бы внятно ответить. Действия ее казались абсолютным сумасшествием, последней и самой нелепой попыткой вернуть себе нормальную жизнь. Она это знала. И понимала то, что ей вряд ли кто-то ответит, но не могла не попытаться – степень ее отчаяния говорила сама за себя. И теперь Эми оставалось только ждать, лелея слабую надежду на то, что все это было не зря.
* * *
– Ты уверена? – невнятно спросила Кристин, с сомнением наблюдая за подругой сквозь прорези тканевой маски для лица.
– А что, у меня есть выбор? – с вызовом спросила Эмили и, только прижав ногой крышку чемодана, пыхтя от натуги, еле-еле смогла застегнуть молнию.
– Конечно, есть! Вернуться домой, пожить пока там и параллельно искать работу заграницей.
