Ольга вскрикнула и проснулась.
Потолок давно требовал ремонта, казался таким же уставшим и безнадежным, как она сама. Будильник торопливо близил рассвет, пора вставать и начинать ненавистный день. Ольга Павловна приходила на работу раньше всех, уходила позже всех. Она была одинока. Но не всегда она была одна.
У нее есть сын, который далеко от нее километражно и душевно, и не сравнить, что больнее. Раньше она могла часто приходить к нему и смотреть в течение маленького часа, пока не начнется его раздражение.
– Я не пойму, почему ты всегда чем-то недовольна? Наташа не нравится – чрезмерно болтливая, Павлик – маленький и бедненький. Почему бедненький? У него всего как в супермаркете… Мать, от твоего кислого выражения молоко сворачивается…
И она уходила, почти не обижаясь на слова сына. Сашенька был слишком загружен, много работал, мало отдыхал и потому был неприветлив. Но раньше она могла приходить в его дом.
Теперь… Сашенька после института уехал с семьей в Краснодар. Звонил редко, открытки подписывала невестка, а Павлик еще маленький, чтобы помнить о бабушке. Сашенька был неудержим, его бурный брак, ребенок – на всех любви не хватало. Ольга это понимала. Что остается ей? А быть может, Сашенька мстил за несозревшую любовь, творением которой он появился на свет у несовершеннолетней мамаши. Сколько шуму было тогда. Только уборщица общежития ласково приговаривала:
– Не печалься, милая, как хорошо, мамочка и сынок, как братик с сестричкой. Он всегда понимать тебя будет…
Вову, как молодого родителя, в армию не забрали, но через полгода он сам решил погнаться за «длинным» рублем на Дальний Восток. Ольга осталась жить в его доме, в светлой комнатке, на длинные три года под присмотром свекрови. Подмосковный городок напоминал родной Томск.
Сашеньке исполнилось четыре. Муж запил, как-то сразу много и грязно. В маленькую тесную квартирку стали приходить чужие немытые люди, громко шумели на кухне, разбивалась посуда, осколки и черепки которой заполнялись Олиными слезами. Через год Владимира посадили за воровство, дали два года.
Свекровь поступила порядочно, волшебным образом поменяла квартирку на московскую прописку с большой комнатой в перспективной коммунальной квартире и оставила на пожизненное проживание внуку и «тихой девочке», как называла невестку. Ольга приняла дар спокойно, без лишних эмоций, как, наверное, все принимала в жизни.
Ее учеба закончилась с рождением Сашеньки. Считая себя разумной женщиной, помощи из дома не ждала, полагалась только на свои силы. Подрабатывала уборщицей в магазине и нянечкой в детском саду, где рос Сашенька. Потом устроилась в школу, окончила вечернее педагогическое училище и снова была рядом с сыном.
Сашенька вырос и уехал, остались пустой дом и работа. Школа ей нравилась, восполняя ушедшее скорое детство.
Пора было вставать и начинать ненавистный день. Через два часа детские голоса заполнят пространство, и ей полегчает.
МАРИНА
Пятница. Радостный вдох перед выходными. Вечером в Маринину поэзию ворвался младший брат. Мишка принес душистый светло-зеленый необыкновенно крупный виноград. Большие ягоды, наполненные южным солнцем, улыбались изнутри. Не придерживаясь дисциплины режима и питания, Марина твердо соблюдала гигиену при употреблении ягодно-фруктового блаженства. Упаковав спелость в белый пластмассовый дуршлаг, она поставила его под брызги смывающей воды. Тщательно моя каждую ягоду, она отрывала ее от материнского ствола, ощущая себя передовой дояркой. Обхваченный пальцами дар юга, попадая в ладонь, напоминал толстый влажный сосок коровьего вымени. Что-то садистское было в этом действии. Хватаешь и отрываешь.
