Затишье перед бурей - страница 10

«Вот и настал ваш час, – подумал юноша, – Вы будете первым камешком, который вызовет оползень. Все начнется с вас. Это будет первым взносом в счет возвращения долга отшельнику. Если не всем долгом целиком. И совершенно точно вы будете первыми, кто почувствует дыхание с той стороны Калинова Моста».

Мечислав посмотрел на небо, где почти над самыми зубцами горели звезды, образующие Серп – созвездие, указывающее путникам, идущим с запада, где находится хорошо защищенный лагерь. Костер разводить не имело смысла. Даже если попробовать снова укрыться за сугробами, огонь будет хорошо видно со стены. Первым действием смотрителя, кто бы ни управлял крепостью в данный момент, будет выслать дозор, чтобы узнать, кто решил развести огонь недалеко от крепости. Если это обычный путник, то его забирают на ночной постой в крепость. Если же рядом разбил лагерь разбойник, то лагерь выбивают. Учитывая внешний вид юноши, если он и сойдет за обычного путника, то маска вызовет множество вопросов. Любой ответ Мечислава на них приведет к нападению на него: если он откажется снять маску, то его сочтут разбойником и убьют, если же все-таки снимет, увидев его лицо, сочтут за восставшего из мертвых и тем более убьют.

Ворочая в голове такие мысли, воин решил расчистить место под стоянку, и, не разводя огня, закутаться поплотнее в подстилку и лечь спать, не привлекая внимания.

В пещеру ссыльного чародея в Могильнике, выстроилась очередь из собранных им со всех проклятых земель воинов «Черной дружины». Людей было так много, что некоторым пришлось стоять у входа снаружи. Лиловый свет от трех чаш, расставленных по краям площадки, где стоял чан с неведомой жижей, освещал лица ближайших воинов. Многие из них были покрыты шрамами, у кого-то отсутствовал глаз, третьи просто были хмурыми. Те, что стояли поодаль были скрыты мраком – лиловое пламя не доставало своим светом до мест, где те стояли, а тусклый свет неизвестного растения, обжившего стены и свод пещеры, не хватало, чтобы осветить ее.

– Подойди к чану, – сказал волхв ближайшему ратнику, чье лицо пересекал вдоль длинный шрам.

Воин переглянулся со стоящими рядом ссыльными, и сделал шаг в направлении котла.

– Протяни руки над ним.

Воин выполнил и этот приказ. Жижа, плескавшаяся в чане, зашевелилась и протянула вверх нити. Они начали медленно вытягиваться, пока их концы не коснулись ладоней и не прилепились к ним. Ратник состроил гримасу, как будто взял в руки что-то мерзкое. Связь, соединяющая нити с остатками жидкости, начала истончаться, пока нижняя ее часть с чавканьем не упала обратно в котел. Та часть, что оставалась на ладони, выпустила ложноножки, которые выпускали все новые и новые копии, пока, наконец, не облепила всю руку воина. Лицо у того приобрело выражение, словно тот вынужден искать золотое кольцо с драгоценным камнем, оказавшееся в овечьем навозе. Тем временем, жижа обволакивала его тело и ноги, а верхняя ее часть протянула нити к лицу. Спереди уже были видны нити на лбу воина, нити, тянущиеся к уголкам рта. Они продолжали расти, пока свободными от них не остались лишь рот и глаза. Последние тут же стали закрываться белой пленкой, по которой начали тянуться жилки красного цвета. Они соединялись между собой, сеть становилась все более частой, пока пленка не приобрела красный цвет целиком. Та же часть, что подобралась ко рту, облепила губы, затем с чмокающим звуком разлепилась и явила ряд кривых зубов и длинный язык, похожий на тот, что колдун наблюдал у опущенной к чану крысы.