Доктор подошел к Мале с иглой и кетгутом в руках. Видел он очень плохо, даже в кое-как зачиненных очках. Мафузу пришлось сильно наклониться, чтобы осмотреть рану.
– Не так все и страшно, – решил он, – ребра у него крепкие.
Маля указала на одну из ран:
– Эта очень сильно кровоточит.
– Гм, – доктор присмотрелся, – разорван нервно-сосудистый пучок. Нужно ее прижечь, а затем зашить раны.
– Ты хоть что-нибудь видишь, старик? – неожиданно спросил пациент.
Маля посмотрела на него, пытаясь вспомнить имя. Ошо. Сержант Ошо.
– Я вижу, – сказала она, – и шить буду я.
– Кровь и ржавь! Калека будет шить?
– За словами следи, – велела Маля, – а то зашью тебе задницу.
Доктор испуганно дернулся, но солдатик только усмехнулся.
– Смотри-ка, какой смелый ошметок.
– Просто у меня есть игла.
Маля выбрала место и левой рукой воткнула иглу. Рука доктора встретила ее на другой стороне и протянула кетгут сквозь плоть. Затем доктор передал иглу девушке. Вдвоем они составляли почти целого врача. Мафуз и Маля сделали еще один стежок.
– У нас нет никаких вакцин, – сказал доктор, – тебе придется держать рану в чистоте и сухости.
– Знаю, – отозвался Ошо, снова глядевший прямо перед собой.
Судя по состоянию его тела, вряд ли Ошо в самом деле это знал. На темной коже светлели десятки шрамов. Куска уха не хватало, а на шее красовался круглый сморщенный шрам, как будто от ожога или удара ножом – маленькое круглое отверстие, со временем затянувшееся.
Солдатик проследил взгляд Мали.
– Армия Бога, – объяснил он, – снайпер, – и открыл рот, демонстрируя выходное отверстие. Розовый язык был разорван.
– Прошло насквозь. Язык разорвало сбоку. Пуля вышла изо рта. А вот зубы целы, – солдат оскалился. – Все целы. Норны меня уберегли.
Конец ознакомительного фрагмента.
