– Вы сами себе противоречите, – холодно возразила Наргиз. – Только недавно вы утверждали, что я не умею читать.
Лариса не нашлась что ответить, а Чингиз только улыбнулся.
– Вы должны простить ее. В отличие от вас она плохо разбирается в людях.
– Простить меня?! – Лариса даже привстала от возмущения. – Она должна простить меня?! Что я сделала такого, что ты просишь за меня прощения? Это она ворвалась к нам сюда, ее никто не звал!
Лариса еще долго могла бы говорить в подобном тоне, но взгляд, брошенный на нее Чингизом, быстро охладил ее пыл. Даже Наргиз стало не по себе от холодного жесткого взгляда, пригвоздившего красавицу к месту и заставившего ее надолго замолчать. Что ж, это только подтвердило ее мнение о нем: он может быть жестким и непримиримым.
Воспользовавшись паузой, Наргиз вышла из купе и отправилась за своими вещами. Весь оставшийся вечер она просидела с книгой в руках, лишь пару раз перемолвившись несколькими словами со своими соседями по купе. Отправляясь в вагон-ресторан, Чингиз предложил ей составить им компанию, но она отказалась.
– Благодарю, но я не ем в поездах.
– Хотите сказать, что собираетесь голодать почти двое суток? – не понял он.
Наргиз кивнула:
– Меня угнетают запахи в поездах, я не могу ничего есть. Даже домашняя еда, как мне кажется, пропитывается специфическим запахом вокзалов и поездов. Своего рода фобия.
Она рано легла спать, а весь следующий день молча просидела возле окна, не обращая внимания на своих спутников и занимаясь своим любимым делом – разгадыванием кроссвордов. Взяв в руки отложенную ею газету с кроссвордами, Чингиз не без восхищения промолвил:
– Кажется, чужая подсказка здесь не требуется. Вы не оставили ни одной свободной клеточки.
– Она наверняка подглядывала в ответы, – не удержавшись, съязвила Лариса.
Наргиз даже не повернула головы в ее сторону, но Чингиз счел нужным отреагировать на ее слова.
– Здесь нет ответов. Можешь убедиться, – и бросил ей на колени газету.
Лариса вскочила с места, уронив газету на пол, и стремительно вышла из купе.
Чингиз, поднимая газету с кроссвордами, вздохнул:
– Кажется, я испортил ей все впечатление от нашей поездки.
– Не без моей помощи. Но не переживайте: она вытерпит от вас и не такое.
Он вопросительно посмотрел на нее.
– Пока она еще надеется выйти за вас замуж, – пояснила Наргиз, – но как только вы ей скажете «да» или «нет», все изменится. Тогда она сможет отыграться на вас, напомнить вам и сегодняшний день, и остальные, похожие на этот.
– Значит, впереди меня ждут не самые лучшие дни: я не собираюсь жениться, по крайней мере, в ближайшие пять лет.
– В этом будете виноваты вы сами.
– Я сам? – переспросил он.
– Конечно. Не надо было подавать ложные надежды. Она ведь рассчитывала на нечто большее, чем обычный флирт, который вы ей предложили.
– И вам нисколько меня не жалко? – неожиданно с шутливой интонацией произнес мужчина.
– Нисколько, – не приняла его легкомысленного тона Наргиз. – Как говорится, что посеешь, то и пожнешь.
Весь день три пассажира купе ехали молча. Наргиз читала, Лариса глядела в окно или зеркало, то и дело поправляя прическу, пудря нос, подкрашивая губы и стараясь привлечь внимание Чингиза, а тот по мере приближения к столице все больше хмурился. Видимо, его одолевали тревоги, далекие от забот двух пассажирок. Лишь изредка Наргиз ловила на себе его внимательный, испытывающий взгляд. Казалось, он хотел ей что-то сказать или предложить, но не решался.
