Ресторан опустел. Так было странно и одновременно таинственно видеть его безлюдным и тихим. Ведь насколько я помнила, всё было наоборот. Здесь было всегда всех много. Все веселились, и от того чувствовался настоящий праздник.
– Ну, так что, где ты живёшь? – соблазнительно улыбнувшись, спросила я его.
***
Я по-прежнему ожидаю своей очереди выхода на сцену. Докуриваю сигарету и тушу окурок в здешней пепельнице. И тут я слышу, как начинает страстно аплодировать зал, Жене посылает ему свой последний воздушный поцелуй и направляется ко мне. Она широко улыбается и обветривает себя рукой.
– Это было замечательно, милая.
– Ты так считаешь? Мне показалось, что я немного потерялась на последних минутах, – ответила Жене.
– Нет, ты молодец. Посмотри, как реагирует публика!
– Дамы и господа, а теперь для вас выступит всеми нами любимая, несравненная Кэтрин Пасс, – проговорил ведущий.
– Мой выход, – грустно проговорила я.
– Давай дорогая, покажи им всем! – крикнула Жене, держа свои маленькие кулачки, перед собой.
Пока я шла к микрофону, и пока вся толпа радостно выкрикивали моё имя и хлопали моему выходу, я всё думала, кому, собственно, я посвящаю свои песни? Про кого я думаю, когда пою? О ком грущу в тот момент? Публика постепенно успокоилась. Я залезла рукой в копну волос и начала.
– Всем добрый вечер.
Зал снова начал оживлённо аплодировать, и кто-то даже свистнул.
– Вы знаете, если честно, пока моя напарница, великолепная Жене Гильфюре, выступала для вас, я тем времен вообще хотела передумать сюда выходить, – немного с развязным видом начала я.
Зал захохотал. Большинство из гостей были мои постоянные зрители, так что они к такому роду шуточкам уже давно привыкли.
– Я подумала, что лучше мне остаться дома и весь вечер ничего не делать, чем петь вам заунывные песни о любви и прочей чепухе.
Зал повторил свою реакцию.
– Но потом я решила, что без меня этот предпраздничный вечер вовсе не состоится. А я не такая подлюка, чтобы лишать вас праздника, собственно, вот почему я здесь, – тут я заставила себя озорно улыбнуться.
– Что ж, я готова. Этту Джеймс, пожалуйста.
Свет везде погас, на меня лишь был направлен единственный луч света. Я стояла в полумраке, и это было необычайно красиво и как-то странно уютно.
Something told me it was over
Что-то подсказало мне, что всё кончено
When I saw you and her talking
Когда я увидела беседующих вас
Something deep down in my soul said, cry girl
Что-то глубоко в моей душе подсказало «Плачь, девочка»
When I saw you and that girl, walking around
Когда я увидела, как вы гуляете
Глава 4 1969 год, Декабрь, 31
Я у себя в квартире. Одна. Я делаю записи в дневнике. Вдруг звонит телефон. На проводе Пэт.
– Привет! – радостно верещит она.
– Привет! – я пытаюсь выдавить из себя что-то похожее на позитивную эмоцию.
– Что собираешься делать на новый год?
– Сидеть дома. Может быть, я вытащу себя на улицу, чтобы посмотреть на салют.
– Нет, нет и ещё раз нет! Ты идёшь сегодня с нами!
– Пэт, я бы с удовольствием пошла, но не хочу, – медленно отвечаю я.
– В одиннадцать вечера будь дома. Мы за тобой зайдём. Отказ не принимается!
– Угу.
Я вешаю трубку. Не хочу я никуда идти. Мне хочется уснуть, а завтра я уже в новом году. Господи, что со мной? У меня нет своего жилья, денег, личной жизни, я работаю в баре… Закуриваю. Беру плед, книгу. Читаю, а у самой мысли где-то далеко-далеко от сюжета. «Кем я буду?», «Кто будем моим мужем?», «Буду ли я вообще замужем?», «Мне уже двадцать-пять… Уму непостижимо…», «Какого хрена я ничего не имею в свои годы?!»
