Завеса Правды и Обмана - страница 15

Толпа расступалась перед нами, оставляя широкий проход. За нами никто не последовал. Никто не попытался нас остановить. Все просто молча и неподвижно наблюдали за тем, как мы шли по тропинке к выходу из деревни.

Когда мы проходили мимо знакомых, никто даже слова сожаления не вымолвил. Ни Леофвин, который отошел в сторонку, словно никогда меня и не знал. Ни даже Асцилла, моя единственная подруга во всем мире. Ее равнодушие ранило гораздо сильнее, чем выражение лица Сола. А ведь именно оно преследовало меня, запечатлевшись в памяти.

Потому что Сол ничего не понимал.

Когда я обернулась на кроны деревьев в последний раз, на его лице читалось абсолютное замешательство. Все же остальные, друзья и незнакомцы, все понимали, и на всех лицах читалось одно: облегчение…

Все-таки в словах Калдамира была доля правды. Не в его сладкой лжи и не в его пустых обещаниях, что на меня будут смотреть как на героя. Вовсе нет. Правда была в том, что он сказал после того, когда по итогу перестал врать.

Они были рады избавиться от меня.

После всего, что я от них вытерпела, я должна была тоже осчастливиться, оставив их.

С самого рождения они принимали меня за неприкасаемую. Всю свою жизнь они ждали – нет, очень-очень надеялись, – что со мной случится нечто подобное. Тогда, по крайней мере, вся их ненависть могла бы быть оправдана. Надеюсь, теперь они по-настоящему счастливы. Если подумать, они дождались желаемого мгновения.

В каком-то смысле я тоже получила то, на что рассчитывала.

Прохладный ночной воздух, который заполнил пустоту деревни позади нас, не принес облегчения. До Мидсоммар остался день.

День до моего двадцать первого дня рождения.

Я была так близка. Так близка.

Не стоило надеяться на проклятье. Я бы и не надеялась, если бы действительно в него верила или если бы подозревала, что оно означало на самом деле. Незачем удивляться, ведь фейри славились своими похищениями.

Просто на мою долю выпало стать самой последней из их жертв.

– Будет лучше, если ты просто смиришься.

Произнеся эти слова, Калдамир не обернулся. Он просто продолжил идти, одной рукой держа поводья. Так мы шли довольно долго, и за это время небеса над деревьями окончательно потемнели. Если бы не большой серебристо-белый диск луны, мы бы уже давно заблудились в кромешной тьме.

– Ты и мысли мои читать умеешь?

Калдамир внезапно оглянулся на меня, и в темноте до меня не сразу дошло, что он пытался понять, всерьез ли я задала вопрос. Отвернувшись, он потряс головой, будто хотел освободить ее от ненужных размышлений.

– Нет, человек. Твои мысли я не могу прочесть, так же как и ты не можешь прочесть мои. Но если хочешь сохранить их в секрете, тебе не помешает научиться скрывать их.

После этого Калдамир долгое время не проронил ни слова. Тишина леса угнетала. Когда мы проходили рядом с рекой, которая вилась через лес на границе с поместьем предателя Отто, даже лягушки и насекомые смолкли. Пока мы шли, в траве не шевельнулось ни единое крошечное создание. Могло показаться, что весь мир затаил дыхание в присутствии фейри.

И я тоже.

Только Калдамира, судя по всему, устраивала тишина. На самом деле чем дальше мы продвигались, тем увереннее и спокойнее он становился. Возможно, он выглядел слишком уверенным. Слишком спокойным. Но в тот момент каждый безмолвный шаг приближал меня к соприкосновению с ужасным и неизвестным.

Ночь заботливо скрывала меня во тьме. Но из-за малейшей вероятности, что кто-нибудь способен прочесть мысли в моей голове, я, не доверяя покрову мрака, волей-неволей напрягала мышцы лица.