– Я… Я просто подумала, что лучше изучить своего врага, раз уж я заперта здесь вместе с ним.
– Интересная формулировка, – произнес Сирен, чей голос сделался текучим, мягким, словно мед, – учитывая то, что смотришь ты на меня вовсе не так, как полагается смотреть на врага.
Даже если мои слова и задели его, он не подал виду.
Нет, он пылал тем же невыносимым жаром, что все еще взбирался вверх по моей спине, прямо в голову, кружащуюся от неприличных мыслей.
Больше не могло быть и речи о том, чтобы не смотреть на него или хотя бы притворяться, что не смотрю. Взглядом я исследовала каждый миллиметр его тела, рассматривая каждую резкую линию от острых скул до пояса Адониса, снова уводящего мой взгляд от кубиков пресса, которые больше подходили мраморной статуе, нежели одному из правителей. Блестящие капли воды уже начали высыхать на коже, но отяжелевшая под ее весом ткань по-прежнему соскальзывала с бедер. Ткань сдвинулась и больше не скрывала его наготы от меня, сползя так низко, что теперь я видела не просто очертания его достоинства под тонкой прилипшей тканью. Невольно увидела все.
И это подтверждало, что фейри, стоявший прямо передо мной, разделяет желание, неукротимым зверем свирепствовавшее внутри меня.
Фейри, которого я должна ненавидеть так же сильно, как и остальных (даже сильнее, чем остальных). Но моими мыслями в тот момент управляла не ненависть.
Я раньше уже испытывала тягу к фейри. Сначала почувствовала ее к Калдамиру, но не он стал первым принцем, которому я уступила. Тогда она была явной, но на тот момент все было по-другому. Тогда я смогла преодолеть влечение, понимая, что за ним могло бы последовать.
Но сейчас… здесь… Я не могла списать это притяжение на чрезмерную усталость или на угасающий адреналин, все еще оставшийся в венах. Прерывистое дыхание, которое с каждым вдохом становилось все быстрее, наполнило меня страхом: возможно, я больше не была такой сильной, как прежде. Возможно, я недостаточно сильна, чтобы сопротивляться.
Сирен направился ко мне, и по его взгляду я поняла, что фейри влекло то же чувство, из-за которого я была не в состоянии отойти. Даже когда он подошел так близко, что я ощутила жар, исходивший от его кожи, все равно не отстранилась. Не могла отстраниться.
Я хотела только схватить его, притянуть к себе. Принять в себя. Позволить ему поглотить меня.
И это пугало меня больше всего остального.
– Что со мной не так? – наконец прошептала я. Губы разомкнулись, а его опасно приблизились к моим. Сердце бешено забилось, и я не могла понять, чего боюсь больше: прямо сейчас упасть замертво от сердечного приступа или же того, что почувствую, если Сирен окончательно преодолеет постоянно сокращающееся между нами расстояние.
– С тобой все в порядке, Делфина, – сказал Сирен. В его голосе, таком же низком, как и мой шепот, прозвучало что-то глубокое, первобытное. – Ты фейри. Это и значит быть фейри. Ты чувствуешь это впервые.
Это и значит быть фейри.
Его слова вцепились в меня, и впервые за целую вечность я почувствовала, как воздух наполняет мои легкие. Я сразу поняла, что он имел в виду, чувствовала это много дней с момента своего перерождения в Горном дворе. Тогда из-за всех последовавших за ним обстоятельств просто не смогла распознать это чувство.
Изменилась не только моя внешность. Хоть изменения едва бросались в глаза, сейчас я чувствовала, как они пронизывают каждую клеточку моего тела.
