И. А. (перебивая) Спасибо, Оля не приехала?
М. Оля… (замялась) Оля… Вы совсем её не знаете…Совсем не знаете. Вот она к вам ездит, а зачем? Зачем? Говорит, что и ключ от вашей квартиры у неё… Что может быть у вас общего, так, откровенно?
И. А. Это вы Олю совсем не знаете, видно, вам не дано её понять. Она не такая, какой вы себе её представляете и хотите сделать. И прошу, не трогайте её, у неё свой путь, сверху означенный. Вам бы её понять надо, а вы судите и мне еще пытаетесь сказать, какая она плохая. Чем? И у меня к вам вопрос: почему вы такая… посторонняя для неё, ведь вы мать и она ваша старшая дочь… Хотя, можете и не отвечать. Так, когда она будет?
М. (сухо) Мне это неизвестно. До свидания (отбой в трубке).
М. (задумчиво) Что их связывает, и о чем они часами говорят? По возрасту И. А. ближе к нам, да ты, Ванечка, её по горкому партии знаешь, принципиальная штучка. (мать удаляется в комнату, расставляет на пианино фотокарточки, слоники, открытки с праздником, поделки детей Рины)
М. Чтобы старшая дочь тут не закатывала фортепьянных концертов (тужится задвинуть диван вплотную к пианино. Сделав работу, М. садится на диван и бинтует ногу с распухшими венами от тромбофлембита. Включает телевизор, где поет Пугачева «Арлекино»).
Неожиданно раздается звонок в дверь. Отец спешит открывать. На пороге Ольга, Олеся, и незнакомая девушка. Поздно. Отец мельком взглянул на висящие в коридоре часы.
Отец. Олечка, Олесёша, проходите. Что так поздно? (взгляд останавливается на незнакомке. В дверях комнаты появляется мать)
Ольга. Мам, пап, это Татьяна, с Ярцево. Мы только переночевать, а завтра уедем.
М. (сухо) проходите
Отец (идет на кухню, ставит чайник) Доча, совсем нас забыли…
Ольга. Да, с Новым годом. Я вам подарки привезла. (открывает сумку протягивает 2 свертка)
М. (разворачивая) Мне не надо, … Кофта такого цвета… Не мой цвет, да и качество… В моем возрасте – синтетику? Мне тут Рина подарила теплый шерстяной жилет. Ну да ладно, может, когда и одену.
Олеся. Бабуль, это вискоза, 100%, мы старались, выбирали, весь рынок в Ярцево обошли, не зная тебе что подарить.
М. Да не нужно мне ничего, только человеческое отношение, уважение к старости. Мы собирались спать, а вы … Уже половина одиннадцатого, раньше нельзя было приехать?
Ольга. Раньше нельзя. Мы с одного вокзала на другой, в электричку, в автобус и только сейчас приехали. Уж так получилось. Извините
Отец. Ну ладно, примите душ? Сейчас Голубочка постелет вам. Ты – с Олесей, а Таню положим на раскладушку.
Ольга. Да я сама постелю (стеллит постель. Кладет шерстяное одеяло на раскладушку для Тани, приходит мать и демонстративно уносит одеяло)
Ольга (усмехаясь) Ничего, Танюша, я тебя сейчас царским одеялом накрою. ( берет свою шубу и накрывает ею Таню.)
Таня (тихо) Спасибо.
В коридоре мерно тикают часы.
Кв-ра И. А. На окне- масса домашних цветов, которые оплели все окно и подоконник. Из мебели – громадный письменный стол, заваленный рукописями, книжный шкаф, заполненный до отказа книгами. На нем – фотография индийского учителя, сидящего в «позе лотоса» и икона Спасителя. В углу – телевизор, рядом – небольшая кушетка. Большой гладко шерстный кот греется у батареи.
И. А. невысокая женщина с привлекательным лицом доверчивого ребёнка. Чуть вздернуты носик и голубые, как два лучика, глаза. Она на кухне, что – то готовит. Утро.
Раздается звонок в дверь.
