Ципик лежал в траве, боясь пошевелиться. Уползти в «зеленку» он решился только тогда, когда в небе зарокотали «Фоксы» – тяжелые армейские вертолеты огневой поддержки. Три машины пролетели в сторону леса, и вскоре тяжелые орудия летающих боевых машин начали обработку территории.
– Ну что, стрелок, ты живой? – с усмешкой спросил Непряев.
– Живой.
– Как думаешь, уйдут? – Капитан выглянул из-за дерева и поглядел на дымящийся лес. Тем, кто в них стрелял, сейчас было не сладко.
– Не знаю, – честно ответил Алексей.
Спустя еще двадцать секунд стало ясно, что бой закончился, и Непряев тяжело поднялся.
– Да, плакала наша премия.
Алексей промолчал, потрогав щеку, он ощутил на ней что-то липкое, глянул: так и есть, кровь. Одна из пуль угодила в дерево, около которого он стоял, и в щеку попала отлетевшая щепка. И все-таки странно, что Непряев и сам Алексей остались целы и невредимы, ведь были-то, как на ладони – с четырех стволов не попасть невозможно.
Со стороны второй линии уже слышались голоса, это спешила на помощь поддержка.
– Ну и нахрена ты это сделал? – недобро спросил Непряев. Ответить Ципику было нечего, поэтому он просто отвернулся.
– У нас ведь тут не прогулки при луне, у нас тут война. А война – это значит враги, правильно? А врагов, Леша, жалеть нельзя. Только вот что странно: пожалел ты его, а спас нас.
– Это как?
– А так. Если бы ты в него попал или дал мне попасть, нас бы с тобой положили. С четырех стволов нас бы в мелкий винегрет. Но, поскольку ты в него не целил, тебе на добро добром ответили – не стали тебя убивать. И меня заодно.
Обдумать слова командира Ципик не успел.
– Ну что тут у вас, живы? – Поинтересовался вынырнувший из зарослей Куляш.
Рядом с ним тяжело дышал Шастин.
– Живы. – Капитан наконец отвернулся от Ципика. – Смирнов где?
– Там, около машины блюет, – махнул рукой лейтенант.
– И в штаны, по ходу, насрал, – захохотал Шастин, но, встретившись с грозным взглядом Непряева, осекся.
– Ладно, пошли. Потом с ним разберемся, – проворчал Кэп. – Я первый, Ципик – замыкающий.
В полутьме Алекс узнал все тот же ангар. На этот раз он отчетливо понимал, что видит только моменты опасности, когда нервы Маши на пределе. Каждый сон – отдельная история, неизменно ведущая к печальному концу, что-то случается, когда она в опасности, и картинка по доброй воле Зоны передается в его сон, точно так же, как в тот, самый первый раз.
Стая псов подобралась сзади – полтора десятка беспородных дворняг, вымахавших ростом с немецкую овчарку, не слепых и не плешивых, совсем не похожих на тех мутантов, что ныне населяют Зону. Хотя нет, один мутант в стае все-таки был, но ни Монгол, ни его товарищи особенного щенка не видели. Его видел только Алекс, глядевший на происходящее со стороны балкона.
Мутант и еще с десяток малышей притаились в дальнем углу и тихо поскуливали, не пытаясь покинуть укрытия. А свора готовила западню. Первым из укрытия выбросился здоровенный кобель. Ощетинившись и оскалив пасть, он начал медленно загребать вокруг Мэг. Рядом оказалось еще несколько псов, зажимая людей в узком пятачке между рядами станков и агрегатов. В принципе было куда убежать, но вряд ли бегство было выходом из создавшейся ситуации.
Монгол, прихрамывая, развернулся и навел ствол «Вала» на вожака. SPAS Долла тоже уставился на самую крупную особь. Псы кружили вокруг, но не нападали.
