Попробуйте осознать бесконечность Вселенной. Попробуйте просто осознать само понятие вечности. Чувствуете? Нас уносит куда-то вдаль, подальше от этого мира, от этой Вселенной. Я думаю, что у пациентов психиатрических клиник либо отсутствовал защитный механизм психики, либо они под напором собственной воли смогли преодолеть ту грань недоступного. Быть может, они просто не с нами, а до сих пор бороздят Вселенную, пробудив свой разум ото сна. Возможно, они видели и познали больше, чем мы с вами. Мы никогда не узнаем, и это пугает меня. Истина, сама суть познания – словно планеты нашей системы, вращающиеся вокруг безумия.
VIII
Я устал. Устал от нашей святая святых – цивилизации людской. Хочу покинуть вашу твердыню слепого света. Хотя бы на один день я хочу уйти. Оказаться бы сейчас в маленьком доме на склоне горы, где видно будет леса и реки, бесконечные дали. Отбросить бы долг перед близкими, отбросить отчизну и родную страну. Сегодня я хочу поразмышлять в полной тишине и покое, смотря лишь вдаль, находясь в моей собственной святая святых – на природе, где нет людей. Примкнуть к естеству нашего мира, слиться воедино, словно я скала на склоне. Бродить по лесам, словно я часть леса. Пускай на моём носу сидит бабочка и звери крутятся вокруг моих ног. Хочу пройтись по жёлтому полю пшеницы, говоря с ветром. Хочу плыть по реке, словно я рыба в воде. Одинокий странник, человек без имени и отчизны. Я бы хотел остаться на склоне этой горы ещё на десяток тысяч лет, смотря вниз, безмолвно наблюдая за ходом жизни. Не хочу разбираться в том, откуда всё взялось и где всё закончится. Я хочу вечно смотреть на месяц в небе, он завораживает меня, чарует. В этом есть что-то захватывающее дух, нечто притягательное, будто бы ты касаешься самой вечности, как мы касаемся водной глади кончиками наших пальцев. Этот момент настолько зачаровывает своей красотой, что мы не можем позволить себе опустить руки хотя бы на сантиметр в эту святую воду, дабы не потревожить саму вечность, застывшую на небосводе. И всё-таки жизнь прекрасна и удивительна.
Заметил одну удивительную вещь. Стоит мне только приблизиться к объекту моих грёз, так сразу же мысли перестают нести в себе хоть какой-либо огонь разума; они все будто бы закрываются в коробку и отбрасываются в дальний угол чулана, как бы на потом, когда все иллюзии снова развеются. Сама идея счастья для меня становится пагубна, она ведёт к застою и регрессу. Эта книга пишется кровью моей души, которую вечно нужно пускать через события разной степени драматичности. Меня посещают дурные мысли о том, что пиковая форма творческого сверхчеловека наступает в момент его беспросветного отчаяния, в момент, когда вся боль, накопившаяся внутри, сжимается в одну сверхмалую точку его больного сознания, дабы взорваться во всплеске эмоций и творческого чуда; он умирает, но оживает вновь. Качество самой идеи творчества прямо пропорционально объёму страданий, накопленных в человеке за всю его прожитую жизнь. В такие моменты мне кажется, что именно для этого и существуют война, ложь, разбитые сердца и смерть. Выходит, всё это и есть жизнь, всё это нужно. Во всём одновременно находится глубочайший смысл и полная бессмыслица.
IX
Вы не задумывались о природе вашего существования? Ведь вы появились не по собственному желанию. Я чувствую в этом изначальную безвольность человека, неспособность противостоять грядущему. Как бы я ни пытался обогнать боль, копаясь в книгах и мудрых словах философов, я никогда не успеваю. Всегда будет слишком поздно. Звенящие в пустоте боль и отчаяние преследуют меня по пятам, будто бы мой ангел-хранитель, данный мне при рождении, страдал меланхолией и манией садиста, постоянно подталкивая меня к обрыву и отдёргивая в последний момент, как бы смеясь надо мной. Когда-нибудь я огорчу этого шутника, когда-нибудь я обгоню его.
