«На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят возможности человеческого разума».
(Иммануил Кант)
Самая милосердная и одновременно жестокая вещь в мире – это неспособность человеческого разума связать воедино все его составляющие. Наш мир не укладывается в нашем сознании, а масштабы Вселенной тем более. В данный момент мы лишь ищем кусочки великой мозаики понимания, находя их повсюду; но в один «прекрасный» день мы соединим все кусочки воедино и увидим такую картину, показывающую нам реальность, наше в ней положение и перспективы, что нам останется лишь разбить её вдребезги, сойдя с ума от истины. Мы убежим в глубины тёмного и избавленного от опасности знаний Средневековья, освещаемого кострами инквизиции, сопровождаемыми воплями тех, кто снова начал искать осколки мозаики истины.
В этом мире сокрытого ужаса и бесполезных вещей мы покрыты слоями заботливой лжи. Вам необходимо производить впечатление человека, довольного жизнью, потому что иначе никак нельзя. Своё отчаяние можно прятать лишь под внешним блеском счастья. Нам хочется жить иллюзиями, и поэтому мы идеализируем чувства людей, веря в их искренность, не осознавая, что искренность едва ли не умерла в современном искусственном мире. Каждый раз мы верим и натыкаемся на собственные иллюзии, на следы собственных масок; натыкаемся и чувствуем, как что-то трескается внутри, делает нас нравственными инвалидами и циниками, не верящими в извинения и обещания больше никогда. Мы ломаемся и становимся подобными тем, кого искренне ненавидим, пряча звериную морду бесчеловечного гнева под маску человеческой милости. Мы становимся довольными нашей общей идентичностью на этом маскараде, нам нравится быть частью массы, нам нравится разделять её мнение и на любой вопрос заранее иметь ответ, который, естественно, не является правдой. Мы рады будем сказать на смертном одре, что рады тому, как прошла наша жизнь: мы не потратили её зря, а суетились в этом нелепом мире, как и все остальные. Момент, когда мы надеваем эту маску позора, надеясь снять её когда-нибудь в будущем, и есть тот самый момент, когда человек выбирает тьму. Страшная бездна душевной катастрофы разверзлась посреди души человеческой, и Бог, не поддерживаемый более схоластикой, упал в неё. Наш мир и есть тот самый камень, который не может поднять Бог. Он, быть может, и попытался, но был раздавлен своим творением.
В нас смолкает музыка жизни. В известном смысле что-то делать с этим уже настолько поздно, что важнейшими делами кажутся самые простые вещи, такие как приятная беседа с кем-нибудь, кто вам нравится, или же безмолвное наблюдение за яркой грозой. Мы опоздали с правдой, она стала для нас нескончаемой агонией, аналогом мучительной и продолжительной смерти. Теперь человеку приходится выбирать – врать или умереть.
Не говорите, что всё так же, как и тысячу лет назад. Раньше человеческое невежество не имело такого влияния на окружающую среду, как сейчас. Мы настолько испортили нашу планету, что нет никаких сил бороться с глупостью тех стариков, на чьих плечах лежит этот грех. Земле, понятное дело, наше существование в целом не приносит никакого существенного вреда. Исчезни наша цивилизация в одно мгновение, и Земле понадобится лет пятьсот для полного восстановления от нашего вреда, что до смешного мало с точки зрения вечности. Мы уничтожили наш собственный мир, нашу историю и нашу человеческую Землю. Наши действия вредят сугубо нам, убивая нас физически и принося ментальные страдания. Вы думаете, Земля сильно плачет от геноцида суматранских носорогов? Нет, она безмолвна. Плачу я. Плачут другие люди, с ещё более болезненным мироощущением. Мы морально конченые создания, творцы, создающие собственную смерть. Как это смешно и нелепо: всё бесчеловечное, что есть в городе (и мире людей в целом), исходит от человека.
