Оставались ведь еще и другие пути.
Раз там, на клине, наметился какой-то успех, значит, туда неизбежно захотят послать подкрепление. Ну, что же, проявим похвальную заинтересованность в успехе: предложим для подкрепления своих ребят, бойцов с прекрасной репутацией и выучкой.
Он нажал клавишу, вызывая адъютанта, которому сказал спокойно:
– Начальника службы десантирования немедленно ко мне. И никого даже близко не подпускайте, пока мы не закончим работать. Все. Выполняйте.
Тригу под самозванным командованием Онго все же удалось – вопреки всякой логике, казалось бы, – пройти по следам группы улкасов до того самого места, где едва намеченная тропа прерывалась, уткнувшись в каменную кручу, непреодолимую и непроницаемую. Если только улкасы не обладали способностью проходить сквозь скалы, то здесь выйти они никак не могли, да и вернуться обратно тоже. Каким же тогда образом?.. Ответа пока не было.
Разведчики-следопыты, разделившись на две группы, направились вдоль кряжа в обе стороны; каждая тройка должна была пройти по выстрелу с лишним, чтобы обнаружить следы улкасов (и сразу станет ясно, куда двигаться дальше) или не обнаружить ничего – и тогда придется признать, что люди вдоль скал не проходили.
Конечно, каждый свир в детстве читал и слышал немало сказок и легенд о волшебниках и магах, обитавших на самых высоких и неприступных вершинах Горной страны; те обладали способностями запросто проходить сквозь утесы, а то и просто поднимать их или отодвигать в сторону с той же легкостью, с какой человек отбрасывает с пути повернувшийся камешек. Но сказки благополучно остались в прошлом, а тут, в суровом и опасном настоящем, приходилось считаться лишь с реальностью – в ней же весь многовековой опыт ничего подобного не знал.
Скалы можно было при крайней надобности поднять на воздух при помощи взрывчатки, случалось также при большой затрате времени и сил пробивать в них туннели – но в нынешней обстановке это никак не годилось. И не только потому, что взрывчатки в таком количестве в триге не было, он являлся стрелковым подразделением,а вовсе не саперным, – но еще и по той причине, что таким образом триг обнаружил бы свое присутствие там, где его вовсе не ждали. Это в свою очередь привело бы к необходимости вести неравный бой тут, где и окопаться по-настоящему было почти невозможно (предгорье есть предгорье, и камни растут здесь в изобилии, как сут на полях Свиры, а вот мягкую землю порой приходится притаскивать издалека), зато весьма вероятным становилось вызвать на себя огонь сверху, причем стрелки противника оставались бы, по сути дела, неуязвимыми, зато каждый солдат трига оказался бы совершенно незащищенным; а что улкасы стрелять умели, было известно давно и каждому.
В том же, что тут, где-то совсем рядом – если не на вершине кряжа, то на обратном его склоне во всяком случае – как раз и располагался противник, причем в немалом количестве, Онго был более чем уверен: он всем существом своим ощущал улкасов вблизи, на расстоянии самое большее двух-трех дюжин двушагов – такая способность выработалась у него, как и у некоторых других солдат, за время, проведенное здесь, на клине.
Выбор решения был крайне невелик.. Можно было или отойти назад, пока еще тьма позволяла, или быстро, сразу отыскать какое-то продолжение начатой игры. Думать надо было очень быстро, никак не более минуты. И Онго попытался напрячь до предела все свои способности, чтобы найти решение, ведущее к выигрышу.
