Из комнаты послышалось громкое икание. Парень вздрогнул и заспешил на помощь. Он знал, сейчас маму будет рвать, рвать долго и безжалостно. В перерывах она будет материться, и проклинать всех, в первую очередь его. А разве он виноват, что появился на свет. Ему даром не нужна такая жизнь. Что он с удовольствием уехал бы куда-нибудь. Найти бы отца. Да мама сама не знает где он.
Утро. Мама трясущимися руками наливает воду. В этот момент она похожа на ведьму. Да она и есть ведьма, до чего себя довела… Э-эх, уехать бы куда… Так возрастом не вышел, да и маму жалко…
Парень сварил картошку, на вопрос матери, почему не в школе, соврал, двух уроков труда не будет.
Мама пригладила всклокоченные волосы, отряхнула платье, и виновато посмотрев на сына, ушла. Все, к вечеру будет такая же или вообще не придет. Ну почему так? Почему не как у всех? Почему?
Часов в десять пришли ребята, достали сигареты и закурили. Говорили о каком-то фильме. Вспоминали подробности, мечтали – вот бы им такое оружие. К обеду они ушли.
Вспомнилось, как они с мамой жили в лесном поселке. По вечерам к ним приходил дядя Гриша, всегда улыбающийся и такой добрый. Тогда мама еще не пила. А потом дядю Гришу посадили. Через два дня мама привела двоих из химлесхоза. Бородатые и страшные, они пили водку и наливали маме. А когда она опьянела, они переглянулись между собой, и один повел маму в комнату. Вот тогда с парнем что-то случилось. Опомнился он в углу комнаты. Он весь дрожал, в руке был маленький топорик. Напротив стоял полуголый мужчина и, держа левую руку на весу, отчаянно ругался. На пол с распластанной руки капала кровь.
Если бы не соседка, парня бы убили. Два озверевших мужика все бы разнесли в доме. Но тетя Таня успела – привела своего мужа, и тот своей двустволкой выгнал мужиков на улицу.
А мама все это время спала.
Пришлось оттуда уехать. Но и здесь мама не могла остановиться. Мужчин, правда первое время не водила – боялась сына. Потом стала посылать его к соседям за чем-нибудь, а сама запиралась. Сколько он часов провел на улице, стуча в двери и окна…
Вечер опускался на заснеженную деревню. Людей на улицах не было. У всех начиналась вечерняя кормежка скотины.
Мама не пришла. Парень снова сварил картошку, достал черствый хлеб, его он таскал со стола, когда мама пировала дома, и прятал.
Поужинав, подтопил печь остатками дров и приготовился спать. Стук в дверь раздался неожиданно. Так не хотелось открывать,
это не мама стучит, он прекрасно знал мамин стук.
– Кто? – парень стоял босиком возле двери.
– Открывай, это я – дядя Толя, – послышался из-за двери глухой голос.
Парню стало нехорошо. Сердце забилось так, что казалось вот-вот и выскочит из груди. Он поспешил за дядей Толей в комнату. Мужчина положил тело на кровать и обернулся к парню.
– Вот…
– Что вот?… – закричал парень.
Широко раскрытыми глазами он смотрел на мамино лицо, обезображенное синяками, и чувствовал, как начинают дрожать коленки.
– Она пьяная? – пролепетал парень.
– Да нет… Она умерла…
– Как умерла… Нет!… Ты врешь! – парень кинулся на мужчину и
начал колотить его слабыми детскими ручонками.
– Понимаешь… я пришел к Пенкиным, она там… мы выпили… я проснулся – никого… твоя мать лежит на койке, ну я к ней, поднимать начал… она, того… не встает… ну я и понял… Мужчина страшно заскрипел зубами и упал на стул.
Время остановилось. Все происходящее было сном. Парень сидел возле мамы и молчал. На кровати лежала не она. Лежал кто-то, но не мама.
