Завше блиско - страница 34

– Что-нибудь несложное для начала. Я вот хочу пить.

– Ой, а я уже всю воду выглушила. В следующий раз скажи, я тебе оставлю. Но ты же небось не будешь из моей бутылки?

– Вот! Это и было бы несложной тренировкой. Твой тата не помешает? Он совсем буйный?

– Только когда наедине со мной. Так-то он стыдится людского порицания, ещё с тех пор как упустил того шныря. А ты уже и на разговор с моим татом осмелился? Вот это мы с воробья на мамонта сиганули!

– Если мы зайдём к тебе водички попить, что будет?

– Выйдем напившиеся, – сказала Сева.

– А татуш не выйдет?

– Да ты что! Он, и если захочет, не сможет. Без проблем, напою тебя так, что мочевой пузырь треснет!

Мальчик немного напрягся.

Сева поправилась:

– Пардон, я ошиблась. Просто напою тебя.

– А сколько время, Лиса? Когда вечер? – не терпелось ему начать тренировку.

Северина достала телефон, но экран не горел.

– Странно, – поникла она, – опять, что ли, забыла, зарядить. Вроде втыкала в розетку. Что-то память никакая. Хотя!.. – махнула она, – что нам вечер, можем и сейчас пойти, если хочешь, – тата в такое время ещё и дома нет.

– Хорошо. Пойдём. Только иди не слишком близко.

– Понятное дело, – сказала Сева и мысленно добавила: «И не слишком далеко…»

Вскоре по засыпанной листьями тропинке пошли два «мешка», бок о бок. Шли в предвкушении, вместе наслаждаясь осенью, – только один шёл прямо по протоптанной части, что и называется тропинкой, а второй немного в стороне – спотыкаясь о палки с пеньками и уворачиваясь от хлёстких веток, но неудобства не показывал и поддерживал беседу.

– Ну вот, заходи. Видишь, дети даже и не подошли к нам, а ты боялся, – разуваясь, сказала Сева, – ну и пусть кричат себе, что хотят, – нам и дела нет, правда?

– А они что-то кричали? Я не заметил.

– Скорее всего, я перепутала: ничего они не кричали, – отмахнулась она, – ну их, забыли.

Было видно, что мальчику не просто: он снова поджал губы и вцепился в многострадальные брюки; позвоночник выпрямился в струнку, а взгляд «покрылся стеклом». За всю дорогу он не посмотрел Севе в глаза. «Вот так однажды увидит меня на улице и не узнает», – подумала она, хоть уже и привыкла смотреть не на собеседника, а куда придётся. Девочка замешкалась, соображая, что делать дальше.

– Я тут постою, – помог ей Ян.

Сева кивнула и отправилась на кухню. По дороге она прикрыла дверь в папину комнату и извинилась за запах. Пританцовывая, девочка выбрала самую нарядную и чистую кружку и из чайника налила туда воды. Напилась и сама. По-скоренькому накидала себе на хлеб всячинки, чтобы не умереть с голоду, ведь не спеша, в любимом темпе Яна, собиралась проводить его домой. Она теперь сроду бы не отпустила мальчика одного – после того как вся извелась, оставив его в лесу. Нашла гостинец и для Фредди.

На сердце почему-то было легко: словно в пустоте, оставшейся после переезда подружки наконец-то кто-то поселился. Каджа? Нет, Каджа жил ниже: через два квартала от её сердца – где-то за кишочками.

Как Сева и говорила, она с детства хотела братика. Да и питомца она выпрашивала, выпрашивала, пока отец на неё не рявкнул, как крокодил, что денег и так шаром покати. А тут на тебе – счастье свалилось: и младший братик и питомец разом. Ей хотелось позаботится о её новых знакомых, доставить им удовольствие. Из завядшей петрушки она выбрала последнюю годную веточку и украсила свой шедевральный бутерброд, «самый обыкновенный», – чтобы Яну понравилось тренироваться.