С одной стороны, я злилась на него. Искала виноватого в своем поражении. С другой… был ли кто-то виноват в этой ситуации, кроме моего отца, что неразумно тратил деньги?..
Стиснув челюсть до хруста, я сжала руки в кулаки. Оказывается, проигрывать так больно.
Спустя два часа, не знаю, почему просидела так долго на старой скамье, из зала стали выходить девчонки. Они перекидывались репликами, толкались в шутку, иногда смеялись. Звук их шагов заставлял воздух сгущаться, он словно отдавал треском и становился слишком плотным. Было невозможно дышать. Тогда я поднялась, планируя пойти на улицу, но меня неожиданно одернули.
– Почему ты отказалась от соло? – мягко произнесла Ирка. В этой фразе звучала жалость.
– Ты же знаешь, я не богачка, – повернувшись к подруге, я улыбнулась. Мы всегда были честны друг с другом, до мелочей. Однако сейчас мне не хотелось говорить правду.
– Там не нужно особо много денег. Тысяч тридцать или около того, не больше. Ты ведь ради этого пропадала на разных подработках.
– У меня не хватило.
– Вот как? – Ира вздохнула, мне показалось, она хотела что-то сказать, но то ли не решалась, то ли не видела особого смысла.
– Забери там победу за нас обоих, – произнесла тихо. Мой голос дрогнул, но я держалась из последних сил. Ирка была достойна партии соло, я была убеждена, она сможет победить. И эта мысль согревала, не давала окончательно пасть духом.
Хоть одна из нас исполнит свою мечту.
– Я постараюсь, – прошептала подруга. И мы даже обнялись в качестве примирения. Однако, только позже я поняла, что это было прощальное объятие.
Наши пути окончательно разошлись. Ира уехала в Америку. Она забыла обо мне.
5. Глава 4
Наши дни. Июнь.
В деревянную дверь, что издавала ужасный скрип при открытии, постучали. Я сидела за небольшим столом, махая перед лицом бумажкой. Было чертовски душно, хотя мне обещали, что маленькая тренерская комната будет холодной и сырой.
Тут стояло от силы три мебельных предмета: старый стол, на котором лежало стекло, а под ним газеты времен моего детства, рядом стул, видимо, его стащили из школьных классов, он был довольно маленький, а у стенки расположился диван. Обтянутый тканью, с обшарпанными углами, темно-желтого цвета. Я накрыла его пледом, и теперь он не выглядел слишком убого, даже казался милым.
– Войдите, – крикнула, откладывая бумагу, что служила мне веером. Конец июня выдался все-таки довольно жарким.
Я успела разлюбить лето, хотя оно мне всегда нравилось.
– Майя, – на пороге выросла женщина округлых форм с коротким каре, которое ей было совсем не к лицу. Щеки от этой причёски казались еще крупнее, а глаза меньше, они напоминали бусины. Её звали Марика Андреевна, и она была одной из тех, кто был убеждён – взятки правят миром.
– Добрый день, Марика Андреевна, – я поднялась со своего стула и жестом показала на диван. К счастью, только с утра закончила здесь с влажной уборкой, помещение было чистым, в воздухе продолжал витать запах химии.
Женщина прошла к дивану, от её шагов скрипел пол. Но тут была не столько её вина, сколько проблема в отсутствие ремонта. Центральный дом культуры давно нуждался в реставрации, многие кружки отсюда съехали, считая, что преподавать в таких условиях невозможно. Однако здесь была низкая арендная плата и, да, мне позволили жить в этой маленькой, старой комнатушке. Для меня плюсы были очевидны.
