Здесь люди живут. Повести и рассказы - страница 4

– Ох, да как уж тут. С безделья-то в карман не спрячешь, везде ж две руки нужны. А тебе спасибо моё, соседушка дорогая, помогла.

– Да что вы, – смутилась Анна Николаевна, – как же не помочь. На то и соседи, чтобы друг другу помогать.

Бабушка Ситникова с забинтованным пальцем отправилась домой, а Олег наконец вышел из своей комнаты.

– Проснулся, Ромео, – улыбнулась мама. – Опять рассвет за селом встречал?

– Доброе утро, мам, – улыбнулся в ответ сын. – Так сейчас ночи такие короткие – только стемнеет, и сразу светает.

– Да, да, да, у влюблённых и в обед – утро, часы не для них. Умывайся, звездочёт, и за стол. Лапша с курицей готова. Голодный, наверное, как волк.

– Как три волка, мам.

– Понятно, – засмеялась мама, – давай есть будем, садись.

Олег торопливо стучал ложкой по дну глубокой тарелки, а Анна Николаевна подливала и подливала в неё наваристый суп из высокой, объёмной кастрюли. И украдкой рассматривала сына.

«Совсем взрослый. Как быстро оно прошло, время. Будто ещё вчера: младенец в родильном доме, завёрнутый в одеяльце, перевязанное голубой лентой. Потом – первоклассник с большим букетом розовых гладиолусов. Как быстро… И вот уже: широкие, как у отца, плечи и волнистые русые волосы».

– Одну ножку тебе, а вторую отцу оставим, – разломила курицу Анна Николаевна. – Ой, Олеж, я же забыла совсем: мы Гречишниковым баллон газовый не вернули. Просили их выручить на два дня, а уже неделю не отдаём. Завтра обменный день, воскресенье, машина из города придёт, а мы не вернули им. Отец-то только вечером сегодня вернётся. Ты отвези баллон на мотоцикле, он уже в люльке лежит. Поешь сейчас и отвези. Ладно?

– Хорошо, мам, отвезу, – с готовностью и даже с радостью согласился Олег. Он сразу связал поездку на мотоцикле к Гречишниковым с предстоящим свиданием с Наташей – отдаст баллон и отправится к ней. – Всё, объелся, мам. Спасибо! Поеду.

– На здоровье, сынок, поезжай. И, надо так понимать, опять до рассвета? – с улыбчивым прищуром посмотрела Анна Николаевна.

– Мам, – порозовели щёки у Олега, – папка же только вечером вернётся, мотоцикл пока свободен. Я покатаюсь…

– Поезжай, поезжай. Не гоняй только, осторожно.

– Ладно, мам, не волнуйся.

Он выскочил на крыльцо и сразу набрал номер:

– Наташ, привет!

– Привет!

– Поедем кататься, я отцовский мотоцикл взял…

– Поедем. А ты скоро?

– Минут через двадцать.

– Хорошо, жду.

Олег надел шлем, второй положил в люльку и поехал. Баллон торчал над сиденьем и подпрыгивал на кочках. Скорость приходилось сбавлять.

– А ты чё баллон повёз? – встретилась на пути Караваева Анфиса, женщина пожилая и полная, но ещё бодрая и общительная. – Куда это?

– А машина с обменными баллонами через час придёт. На сегодня расписание поменяли, – на ходу пошутил Олег и покатил дальше.

– Вот те на! – на пару секунд опешила от неожиданной новости Караваева, а потом со всей доступной ей прытью припустила домой. – Этак и не успеть можно…

Набрав для своих шестидесяти двух лет вполне приличную скорость, она всё же успевала отвечать на приветствия и вопросы встречных односельчан.

– Здравствуй, Анфисушка! – попался первым сухощавый и невысокий дедок Селиванов. – Куда спешишь? Постой, я сказать тебе хочу кой-чего.

Гаврил Селиванов пять лет назад похоронил жену. Рана сердечная постепенно затянулась, и теперь, в свои семьдесят восемь, он возрасту не поддавался, хорохорился и подыскивал себе новую хозяйку. Анфиса два года как овдовела. Её-то и выбрал в невесты Селиванов. Но из-за большой разницы в возрасте его ухаживания ей не подходили.