– Проверь часы и телефон, Ревекка, – велел мне Эрик.
– Часы не работают. – Я полезла в сумку. Удивительно, что на телефоне оставалась зарядка. – Сети нет. Я отключу его.
– У меня давно батарея села, так что и посмотреть не могу, – сказала Айала.
Мы хором издали разочарованный вздох.
– Все так быстро произошло, что я не помню деталей, – вдруг заговорила я.
– Я лишь помню, что погода в тот день сильно изменилась, – мрачно сказал Эрик.
Я посмотрела в небо. Солнце гладило меня по лицу и никакого намека на то, что происходило что-то сверхъестественное. Тогда у меня были совсем иные чувства.
– И что? Мы застряли теперь здесь? – нервно бросила Айала.
Мой взгляд упал на плиту, на поверхности которой были выгравированы слова. Теперь я знала, что это османский язык.
– Интересно, – провела ладошкой по поверхности холодного тёмно-серого камня, – что здесь написано?
– Ну-ка, – Эрик сделал выпрашивающее движение рукой, – дай сюда свой телефон. Говоришь, зарядка еще есть?
– Есть… – извлекла мобильник, протянула Эрику.
– Что ты хочешь сделать, дорогой? – осведомилась Айала.
Но Эрик не ответил. Мы и так всё видели. Ему нужна была камера. И как я раньше не догадалась! Он сфотографировал плиту со всех сторон, проверил на месте ли фотографии и отключил мобильник.
– Побереги зарядку. Покажем это Карабулуту.
Мы вернулись к ужину. Карабулут и Айда догадались, что мы ходили в Лабиринт, в надежде вернуться домой.
– Ничего не вышло, – печально сказал Эрик.
Айда и Дуйгу засуетились, доставая чистые приборы. И пока мы рассаживались на подушках вокруг «софры», женщины положили горячий пилав и овощи.
Айала держалась, но я знала, что ночью ее подушка будет мокрая от горьких слез. Мы с ней в этом плане очень разные. Она старше меня, но слабее духом. Я всегда чувствовала, что должна защищать свою хрупкую старшую сестру, потому что сильная, всегда опиралась на сообразительность и ловкость. Я никогда не распускала нюни и не падала духом.
Однажды в подростковом возрасте Айала попала под влияние плохой компании – курила, пила, выражалась. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вытащить сестричку из того кошмара. И по сей день, я за ней приглядывала. Хотя, когда в ее жизни появился Эрик, мне стало намного спокойней. Айала искренне влюбилась в него, и все уже шло к свадьбе, если бы не… этот чертов лабиринт.
После ужина дети разбежались, а Дуйгу отправилась в свою комнату читать Коран. В большом зале остались лишь мы, Карабулут и Айда. Но она не сидела на месте, а убирала со стола. Я сделала попытку помочь, но она велела сидеть и ни о чем не беспокоиться.
Нависла тишина, все молчали, пытаясь найти подходящее объяснение происходящему.
– Итак, мы не можем пока вернуться домой, – сокрушенно сказал Эрик. Мы с Айалой энергично закивали, мол это действительно так.
– Значит, – Карабулут потер бороду, – надо будет решать, как вам здесь жить. Придется обосноваться у нас и работать, хотя бы до тех пор, пока мы не найдем разгадку Лабиринта.
И выбора у нас не было.
Таинственная надпись на камне, вырезанная, по словам Карабулута, еще до правления великого Султана Сулеймана, арабскими буквами, не дала точных подсказок.
В тот вечер, после возвращения из Лабиринта, мы показали фотографии Карабулуту. Сначала он не хотел брать в руки телефон, потом долгое время изучал чудо-вещь со всех сторон, пытаясь понять как она устроена. Айда тоже присоединилась к нему и, с именем Аллаха, коснулась рукой странного предмета. Когда же потухший экран засветился красочной картинкой, она отпрянула на шаг, что-то невнятное бормоча под нос. Нам было весело наблюдать за этим. Айала хихикала, прикрывая рот рукой, а Эрик пытался привлечь внимание Карабулута к фотографиям.
