Гуссейн Гуслия. Из-за меня?
Насреддин. До слуха эмира дошло, что, выезжая из Багдада, ты поклялся проникнуть в его гарем!
Гуссейн Гуслия. Я?.. В гарем?!
Насреддин. Да-да, в гарем! И эмир повелел схватить тебя, едва ты вступишь в город, и отрубить тебе голову!
Гуссейн Гуслия. Но я никогда ничего не говорил о гареме! И я уже стар… Зачем мне в гарем?
Насреддин. Не знаю, не знаю… И вот, эмиру стало известно, что ты появился в городе, он выслал стражу, чтобы схватить тебя. И стражники стали перерывать лавки, и разрушилась торговля, и возмутилось спокойствие! Посмотри, что теперь творится по твоей вине в Бухаре!
Гуссейн Гуслия. О я несчастный!
Толстый стражник, так и не освободившийся от горшка, услышав вопль мудреца, замер.
(В отчаянии.) В Багдад!.. Обратно в Багдад!
Насреддин. Но тебя схватят у городских ворот! И приведут во дворец! И стражники получат за твою голову обещанную награду – десять тысяч таньга!
Гуссейн Гуслия. Десять тысяч таньга за мою голову?!
Толстый стражник, услышав о десяти тысячах таньга, ощупью находит забор и начинает яростно колотиться горшком об угол забора.
Насреддин(протягивает мудрецу женскую одежду). Я много слышал о твоей учёности, Гуссейн Гуслия. Я помогу тебе. Под женским покрывалом ты сможешь незаметно выйти из города и вернуться в Багдад.
Гуссейн Гуслия. Благодарю, благодарю тебя, о благородный бухарец!
Гуссейн Гуслия разоблачается и передает Насреддину халат и чалму. Насреддин облачается в одежду мудреца.
О великодушный бухарец, может быть, ты мне оставишь халат?
Насреддин. Если ты не опасаешься, что тебя в нем узнают, возьми, о храбрый Гуссейн Гуслия!
Гуссейн Гуслия(отшатываясь). Нет-нет!.. Но оставь мне хотя бы чалму!
Насреддин. Если ты не боишься, что твою мудрую голову вместе с этой чалмой воткнут на шест и выставят на базаре…
Гуссейн Гуслия. Нет-нет!.. В Багдад! Скорее в Багдад!
Прибегает ишак.
Насреддин. Эге, Пфак! (Отвязывает болтающийся на шее ишака обрывок веревки.) Что веревку ты перегрыз, в этом нет ничего удивительного, но каким способом ты перелез через забор ростовщика, утыканный острыми кольями и крючьями? (Садится на ишака.) Счастливого возвращения в Багдад, мудрый Гуссейн Гуслия! (Уезжает.)
Гуссейн Гуслия, путаясь в женской одежде, направляется в противоположную сторону. Толстому стражнику удалось наконец разбить горшок. Он хватает мудреца.
Толстый стражник. Ага! Попался!
Вбегает тощий стражник.
Гуссейн Гуслия(женским голосом). Я тороплюсь домой к мужу! Пропустите меня, о доблестные воины!
Толстый стражник. К мужу? Домой? (Торжествующе хохоча, срывает с мудреца покрывало.) Вот он! Вот!
Тощий стражник. Десять тысяч таньга за его голову! Теперь мы богатые люди!
Занавес
На просцениуме появляется ростовщик Джафар с веревкой в руках.
Джафар. О, горе мне! О, великий убыток!..
Входят Али, Юсуп и Шир-Мамед.
Али. Этому рябому шпиону славно досталось сегодня!
Юсуп(разглядывая свои клещи). Даже погнулись… Это ему наука!
Шир-Мамед. Больше он никогда не придет подслушивать в чайхану.
Джафар. Почтеннейшие, вы не встречали где-нибудь моего ишака?
Али. А что? Убежал?..
Днжафар. Это такой проклятый ишак! Пока я отлучался из дома, он перегрыз новую веревку, которую только вчера я получил от веревочника в счет процентов по его долгу. Потом сожрал все цветы и листья на благородном дереве миндаля. Потом выломал в заборе большую дыру. И после всего этот презренный ишак, опасаясь справедливого наказания, убежал, чем нанес мне убыток вдвойне!
