Здравствуйте, мсье Поль! - страница 22

Через минуту я убрал руку, крови не было, осталась лишь маленькая дырочка с запёкшейся кровью. Жанна перестала шептать и посмотрела мне в глаза. Или сквозь меня. И улыбнулась. Я отошёл в сторону, пребывая в шоке. Тело мое ослабло, ноги стали ватными. Анри придержал меня за локоть.

– Анри, я прошу тебя, дай минуту, ведь мы никогда этого больше не увидим, никогда! – попросил я.

Я стоял и смотрел на это чудо, и только мы в этом мире знали, чем закончатся все её героические победы.

Уже потом, спустя много времени, Анри у костра снова рассказал мне, что в летописях описывался случай чудесного исцеления Жанны д’Арк после тяжёлого ранения в левое плечо. Тогда я неуверенно ответил ему, что к нам это не имеет никакого отношения. На что мой спутник напомнил мне слова Уильяма Шекспира о мудрецах.

– Уходим, крест аж звенит! – крикнул Анри и потащил меня за рукав, а я ещё раз взглянул на умиротворённое лицо девушки и послушно пошёл за ним к выходу.

Мы свернули налево и побежали по улицам в сторону взрыва, огибая людей и стараясь их не задеть. Наконец, мы вошли в эпицентр взрыва.

– Готов? – спросил Анри.

– Поехали! – ответил я, ещё раз оглядевшись по сторонам, но на душе у меня было тоскливо от чувства, словно мы что-то не доделали.

Затем мы схватили друг друга за шеи, прижались лбами и одновременно нажали кнопки: я – зеленую, Анри – красную. Засверкали молнии, всё закрутилось, завертелось, мы куда-то провалились и полетели.

В гостях

Я, как и в прошлый раз, упал откуда-то сверху и очень больно ударился о землю. Кажется, я разбил лицо. Подобное состояние было у меня однажды, когда совсем пьяный я ехал в плацкартном вагоне и, упав с верхней полки, разбился так, что мне вызывали скорую помощь прямо к поезду.

Но это было давно, в безрассудной молодости, а сейчас совсем другое дело. Я терял сознание, затем приходил в себя, затем снова терял, и так несколько раз. Не хотелось открывать глаза, встать не было сил. В такой полудрёме я, наверное, пробултыхался довольно долго. Мне казалось, я нахожусь где-то в вечности. Голова была ватной, мысли наслаивались одна на другую, не было возможности сосредоточиться, я не мог ничего вспомнить.

По прошествии какого-то времени я неожиданно вспомнил, что у меня есть друг, и попытался встать. Кое-как взгромоздился на четвереньки и начал блевать. Блевал желчью, потому что желудок был пуст и нормальной пищи не видывал давненько.

Проблевавшись, я долго не мог отдышаться. Когда это удалось сделать, я с трудом оттёр грязь и кровь с лица и попытался вспомнить что-нибудь. В голову начали лезть обрывки сюжетов, ощущений, мыслей. Я вспомнил практически всё. Пальцами протёр глаза, содрав запекшуюся грязь, и увидел рассвет, только опять в этой проклятой жёлтой дымке.

С трудом оглядевшись, я обнаружил, что полулежу посреди огромного виноградника. Горло и рот были сухими. Жутко хотелось пить. Рукой я нащупал жидкую грязь и напихал её полный рот. Высосав как можно больше влаги, выплюнул практически сухую и горячую землю. Такой трюк я проделал несколько раз и вскоре опять затаил дыхание, с трудом вытянув шею.

Где-то метрах в двадцати от себя я услышал сопение и пополз в ту сторону. Промучившись минут десять, я добрался до практически бездыханного тела моего друга и проводника Анри. Он лежал на животе, голова его была повёрнута вправо, изо рта и носа текла кровь. Я лёг рядом, думая о том, что с ним могло произойти самое страшное, и боясь того, что его шевеление – агония умирающего тела.